— Что касается последнего, то тебе туго пришлось бы в гареме, — заметила Лали, припомнив, с каким жадным любопытством слушала сестра рассказы о жизни во дворце Ибрагим-паши.
— Что ж, придется мне скучать в Парме, дожидаясь своего сказочного рыцаря на белом коне, — Доминика нарочито тяжело вздохнула.
Взяв сестру под руку, она повела ее к центральной трибуне, где, кроме семьи де Бельфлер, сидели самые важные синьоры. Лали с сожалением заметила, что там уже устроился епископ Строцци, а рядом с ним красовалась Монна, натянуто улыбаясь и внимательно следя за каждым движением падчерицы.
Лали никогда прежде не видела турниров. Ее отец шествовал первым, блистательный в своем голубом одеянии, расшитом золотыми тюльпанами, за ним следовали четыре церемониймейстера, выбранные для проведения состязаний, а вслед за ними — рыцари в сверкающих боевых доспехах и восседающие на конях, облаченных в не менее прекрасное, но вместе с тем прочное убранство.
Неожиданно все женщины и девушки принялись снимать с себя ленты, вуали и перчатки, а порой и вовсе отрывать кружева от своих нарядных платьев. Лали обернулась к Доминике, надеясь спросить ее о причине происходящего, и с удивлением обнаружила, что сестра занята совершенно неприличным делом — стараясь не обнажать ноги, она увлеченно снимала свои подвязки.
— Будь внимательна, когда показываешь свое расположение, — предупредила ее Доминика, — иначе окажется, что ты одарила своим вниманием не того, кого надо. Заметив удивление на лице сестры, она указала ей подбородком в сторону женщин, которые спешили привязать к копьям рыцарей разноцветные ленты и кружева.
— Женщинам дозволено открыто оказывать свое предпочтение?
— На турнире — да, — Доминика гордо взмахнула лентами своих подвязок.
— И кому ты их отдашь?
Сестра смутилась, ресницы затрепетали, а губы сложились в нежную улыбку.
— Не знаю… — она задумчиво приложила пальчик к губам. — Думаю, один из семейства Джентилле вполне этого достоин.
— А Филиппо? Он ведь тоже участвует в турнире?
— Этот красавчик, скорее всего, сейчас сидит на трибуне куртизанок вместо того, чтобы доказывать свою любовь к достойной женщине, — Доминика пренебрежительно пожала плечами.
— Кто такие куртизанки?
— Ах, Лали, тебе еще многое предстоит узнать. Видишь тех женщин в излишне ярких нарядах? — Доминика показала на трибуну, стоящую подле шатров, в которых устроились участники турнира. — Эти особы продают любовь за деньги. Позволяют мужчине делать с собой то, что настоящая дама никогда не допустит, — прошептала девушка, боязливо косясь в сторону епископа и Монны.