Могучим усилием воли я загнал назад очередную тираду, едва не вырвавшуюся наружу, и сквозь зубы сказал:
— Посмотрим, что можно будет сделать. Могу я перезвонить вам по этому номеру?
— Разумеется, сэр.
На самом деле у меня не было никаких проблем с тем, чтобы срочно взять свободных полдня. Просто я желал показать всему миру и каждому, кто имеет или будет иметь какое-то отношение к моему злосчастному компьютеру, что им придется ублажать чрезвычайно разгневанного и недоверчивого клиента. Я довольно быстро разобрался с неотложными делами и перезвонил Одри. Мы назначили рандеву в моем тоннеле через тридцать минут.
Хотя я общался с ней по видеотелефону, до моей тупой башки, уж не знаю почему, так и не дошло, что Одри Хэмилтон очень даже привлекательная женщина. Я сделал это потрясающее открытие лишь тогда, когда увидел ее терпеливо ждущей у моего портала с солидным ремонтным набором в огромном черном пластиковом саквояже. Задним числом я невольно пожалел, что свалял дурака при нашем первом разговоре.
Одри ничего не сказала мне по этому поводу, за что я был ей искренне благодарен. Просто молча подняла свой саквояж и молча последовала за мной в тоннель, как само воплощенное терпение.
— Компьютер в гостиной, вон в той стене, — сообщил я ей, чувствуя себя крайне неловко. — Могу я чем-нибудь помочь вам, мисс Хэмилтон?
Она взглянула на меня так, словно собиралась что-то сказать, но передумала и покачала головой.
— Тогда, может быть, прохладительные напитки?..
— Нет, спасибо.
Ничего не оставалось, кроме как заткнуться и в молчании наблюдать за ее работой. Я выбрал удобное для наблюдений место и уселся на пол. Джейн решила прихватить с собой все стулья, когда сбежала от меня.
Одри принялась методично исследовать раскрытые потроха моего дефективного компьютера какими-то щупами, недовольно бормоча себе под нос. Иногда она ненадолго задумывалась, привычно почесывая затылок, а пару раз даже негромко ругнулась, и притом довольно крепко. Из обширных недр черного аварийного саквояжа стали появляться другие инструменты, а затем приборы, которые она аккуратно подсоединяла к полумертвой сердцевине машины толстыми змеящимися проводами, которые казались мне разноцветными венцами. Так прошел целый час или больше, я уже почти отсидел ягодицы и наконец осмелился подать голос:
— Ну и как обстоят наши дела?
Одри убрала голову из сервисного лючка, чтобы печально ею покачать.
— Не очень.
Она снова залезла в лючок, чтобы через несколько секунд вынырнуть оттуда и показать мне крошечную прямоугольную штучку из серого пластика, зажатую между большим и указательным пальцами ее правой руки.