— Ты не знаешь, мой муж уже вернулся?
Она услышала за спиной шелест одежды и поняла, что Деймиан пожал плечами.
Хм, если уж к ней приставили охранника, почему он должен быть таким бесполезным?
Прошло более двух недель, а у Бренны все еще не было никаких известий от мужа. Она все больше и больше отчаивалась. К тому же ей хотелось сменить одежду.
После нескольких дней незаметных поисков она нашла шпильку и сейчас сидела у своего письменного стола, безуспешно пытаясь засунуть ее в отверстие замка наручников.
Кожа под наручниками чесалась, а ее длинное платье было страшно мятым. Девушка помылась, как смогла, но после того, как в течение нескольких дней ходила и спала в одной и той же одежде, она чувствовала себя страшно грязной. Ее платья были простыми, но она всегда следила за тем, чтобы они были чистыми и опрятными.
— Проклятие! — воскликнула она, потому что чертов замок не поддавался.
— С вами все в порядке, миледи? — раздался из-за двери голос юного стража.
— Да, Деймиан, все хорошо. Просто ругаю своего мужа.
— Он хороший человек, миледи. Хороший человек!
— Он чудовище, — пробормотала она, еле удерживаясь оттого, чтобы не ругать ни в чем не повинного Деймиана за грехи его хозяина. — Это несправедливо, что я не могу поговорить даже со своими сестрами.
Поднявшись, Бренна подошла к стоявшему у стены сундуку и просунула шпильку в отверстие замка. Раздался щелчок, но замок не поддался.
Проклятие!
Она пнула сундук ногой. У нее вошло в привычку делать это каждый раз, когда она выходила из комнаты или входила, и каждый раз вскрикивала от того, что больно ударялась большим пальцем. Когда вернется ее муж — Господи, пожалуйста, пусть он вернется, не может же она оставаться до конца своей жизни в этой грязной одежде, — она ему все выскажет. Все! Она ему напомнит о его обещании разрешить ей заниматься живописью.
Бренна приподняла половицу, прикрывавшую ее тайник, и достала свой автопортрет в обнаженном виде. В утро свадьбы, когда Монтгомери вышел, чтобы она смогла одеться, а ее сестры пошли в церковь, она осталась на несколько минут одна. Тогда-то и спрятала миниатюру в тайник. Неужели это ее последняя картина и она больше никогда не сможет писать?
— Будь проклят этот болван!
— Миледи? — услышала она голос Деймиана.
Бренна сунула миниатюру в сумку, спрятанную под кроватью, подошла к двери и распахнула ее.
— Я хочу пойти помолиться, — процедила она.
Брат Гиффард должен был сегодня утром вернуться — может, он уже придумал, как ей выпутаться из этой ситуации. А эту миниатюру ей, возможно, удастся поменять на золото.