Юноша, видимо, понял, в каком она настроении, и посмотрел на нее с сочувствием:
— Я попрошу господина Гейбриела о некотором снисхождении, чтобы вы могли повидаться со своими сестрами, но под строгим наблюдением. Я не знаю, что он ответит, но я его спрошу.
Она кивнула и сдержанно произнесла:
— Большое спасибо, Деймиан.
Он был хорошим мальчиком, а охранять ее ему было скучно и утомительно.
— Так пойдем в церковь? — спросил он.
— Да.
Спустя некоторое время Бренна уже опустилась на колени перед скамьей в храме и склонила голову. Охранник остался за дверями.
Украдкой она рассматривала стены церкви. Девушке было досадно, что ее с самого начала не привлекли к росписи церкви. Эту работу поручили мужчине, только потому, что он был мужчиной, а не более искусным художником. Если бы она смогла добраться до своих красок и кистей, то переписала бы все по-своему. Ни отца, ни мужа дома не было, так что никто не посмел бы ее остановить.
Шелестя сутаной, к ней подошел брат Гиффард. Как и положено монаху бенедиктинтского ордена, он был босиком.
Она подняла глаза, не желая смотреть на его огромные грязные ступни и неровно подстриженные ногти. Гиффард откинул капюшон сутаны, так что стала видна выбритая на затылке тонзура.
Брат Гиффард славился своей добротой и немного разболтанной походкой. Но именно это снискало ему любовь и место за столом во многих домах по всей Англии. Правда его манеры больше подходили какому-нибудь придворному шуту, чем монаху, и епископы из многих епархий открыто его презирали. Епископ Хамфри не единожды сажал его под арест, но брату Гиффарду каждый раз каким-то образом удавалось выйти на свободу.
— Бренна, дитя мое, я узнал, что произошло, и приехал, как только смог. — Он встал, опершись на высокую спинку церковной скамьи. От его внимания не ускользнули кандалы, сковавшие Бренну, и он бросил на нее сочувствующий взгляд. — Почему ты не последовала плану, который мы с тобой приняли, и не уехала?
Бренна подавила стон. Настоятельница монастыря ждала ее. На самом деле это она предложила девушке приехать. Она не только написала, что аббатство нуждается в ее искусстве, но и пообещала снабдить ее всем, что необходимо художнику для работы. Бренна познакомилась с матерью Изабеллой много лет назад, и с тех пор у них завязалась дружеская переписка.
— Я не могу освободиться от этих цепей. А золото потеряно?
— Увы… — начал брат Гиффард.
Но Бренна махнула рукой, чуть было не опрокинув стоявший рядом подсвечник со свечой.
— Прошлого не вернешь. Но мне нужна помощь.
Глаза брата Гиффарда блеснули. Для человека, отказавшегося от радостей жизни и обрекшего себя на нищету, у него была удивительная способность: нюх на золото.