Вмятина на черепе со всей определенностью была вызвана травмой головы, хотя она имела куда большее значение, чем считали Миттель и Бакстер, — рана, нанесенная в детстве, достаточно глубокая для того, чтобы пробудить участок мозга, который у большинства людей, к сожалению, не работает. Точно так же наличие cribra orbitalia свидетельствовало не только о географическом месте, где он провел большую часть жизни. Их образование действительно часто вызывалось недостатком железа, а также врожденной или гемолитической анемией, но причина могла быть и куда более интересной. Подобный эффект мог быть вызван чрезмерным воздействием свинца. Как ему было известно, это вовсе не являлось отравлением, скорее даром, который в сочетании с другими факторами мог привести к изменениям на генетическом уровне, пробуждающим подавленные участки человеческого генома и позволяющим им проявить себя.
Однако самая большая ошибка Миттеля и Бакстера заключалась не в том, что они неверно интерпретировали имеющиеся факты, а в том, что не сумели понять истинную природу захоронения. Человек в центре кладбища вовсе не умер первым. Конечно же нет. Он умер последним. От своей собственной руки.
Посреди того, что сам же и сотворил.
Риэлтор наклонился вперед, облокотившись на стол, открыл свой маленький ротик и заговорил:
— А в какую сумму вы рассчитываете уложиться? Пожалуйста, будьте откровенны. Я понимаю, что это лишь начало наших отношений, мистер… э-э… Лаутнер, и мы лишь приступаем к поискам подходящего для вас дома — но должен прямо сказать, нам куда проще будет договориться, если я буду знать, сколько вы намерены в данный момент потратить на недвижимость.
Он откинулся на спинку кресла и понимающе прищурился, явно довольный, что выложил карты на стол.
Нет никакого смысла втирать этому типу очки, устало подумал я. Даже если бы у меня было лишь восемь долларов с мелочью или я надеялся обменять покупку на цветные камешки, он желал знать это сразу. Он был среднего возраста, худощавый и рыжий, и звали его — чему вряд ли стоило верить — якобы Чип Фарлинг. Я уже успел побеседовать с несколькими ему подобными, и мое терпение подходило к концу.
— Я бы хотел уложиться примерно в шесть, — небрежно ответил я. — По крайней мере пока. Если будет что-то особенное — могу дать и больше.
Он прямо-таки расцвел.
— Полностью наличными?
— Да, — улыбнулся я в ответ.
Чип качнул головой, и его маленькие ручки переложили на столе несколько бумажек.
— Хорошо, — сказал он, продолжая кивать. — Отлично. Есть с чем поработать.
Потом он направил на меня указательный палец. Я нахмурился, но вскоре понял, что это лишь прелюдия к следующему его действию, которое заключалось в том, что он начал потирать подбородок, пристально глядя в пространство. Как я понял, это означало, что он думает.