— Чем могу помочь?
Продавец положил большие руки на прилавок. На стене позади него висели два плаката с изображениями лиц известных ближневосточных террористов. «Разыскивается мертвым», гласила надпись. Слова «или живым» были зачеркнуты.
— Я бы хотел купить кое-какое оружие, — сказал я.
— Мы тут продаем только замороженный йогурт. Все никак не соберусь снять эту чертову вывеску.
Я искренне рассмеялся. Он тоже. Все было просто здорово.
— Итак, что именно вы бы хотели?
— Две винтовки с восемью сотнями патронов, сорок обойм сорок пятого калибра, неважно какого типа, что подешевле. Два надежных бронежилета, один большого размера, один среднего.
— Ого, — все так же весело сказал он. — Собираетесь начать войну?
— Нет. Но у нас серьезная проблема с крысами.
Улыбка его исчезла, и я внезапно сообразил, что он смотрит на мою щеку. Я поднял руку и стер с нее кровь.
— Как видите, она начинает выходить из-под контроля.
На этот раз он уже не смеялся.
— Не знаю, смогу ли вам все это продать.
Я достал карточку «Голд Американ экспресс», и вскоре он снова начал улыбаться. Он вручную подсчитал стоимость покупок, сделав скидку на боеприпасы. Если покупаешь оптом восемьсот потенциальных смертей, это действительно вполне разумно.
Продавец назвал сумму, и я махнул рукой — мол, не имеет значения. Бросив взгляд в окно на Бобби, я увидел, что он снял пиджак и обматывает рану бинтом, который я купил по дороге в ветеринарном магазине вместе с английскими булавками и марлей. Лицо его то и дело искажала гримаса. Я снова обернулся, и как раз вовремя.
— Не стоит это делать, — сказал я, доставая пистолет и направляя его в грудь продавца.
Он застыл, не отводя от меня взгляда и держа руку в нескольких дюймах от телефона.
— Я правильно понимаю, что пару дней назад сюда приходил полицейский и сказал, чтобы вы не продавали ничего некоему Уорду Хопкинсу?
— Да, верно.
— Но вы ведь все равно это сделаете, правда?
— Нет, сэр. Не сделаю.
Я подошел ближе и поднял пистолет на уровень его головы, не ощущая ничего, кроме усталости и страха. Он покачал головой и снова потянулся к телефону.
— Я ничего вам не продам.
Телефон был старой модели и издал весьма необычный звук, когда в него попала пуля. Продавец испуганно отскочил назад.
— Продадите, — пояснил я. — Иначе я просто пристрелю вас и заберу то, что мне нужно. И жаловаться вам не на что, поскольку пистолет, который я сейчас держу, был куплен именно в этом магазине. Знаете, ведь именно для этого они и используются.
Продавец несколько мгновений не двигался с места, размышляя, в какую сторону прыгнуть. Я очень, очень надеялся, что он сделает то, о чем я его просил, поскольку я вовсе не собирался его убивать, и он, вероятно, тоже это знал.