— Привет! — закричал я. — Ты что тут делаешь?
— Здорово! А что ты тут делаешь? — удивился Вася.
— Я в батарее у Найданова пока. А ты?
Вася замялся. Он подбирал подходящий ответ.
— Ну, меня вроде бы в артбатарею назначили, — протянул он как-то неопределенно.
— Почему вроде? — спросил я.
— Потому что там полный штат! — выпалил Вася, внезапно озлобившись. — Слоняюсь тут, не знаю, куда приткнуться. Вот, рэбовцы к себе взяли, живу с ними. От безделья уже выть хочется.
Из его речи я услышал только одно — мест нет. Надежда устроиться вместе с Васей в кунг истаяла, как утренний туман.
— А кто там, в артиллерийской батарее? — спросил я уже просто так, чтобы поддержать разговор.
— Донецков, Куценко, Самоедов, Нелюдин, — перечислил Вася, загибая пальцы, — вот еще Поленый приехал. И я. И что нам шестерым на четыре офицерские должности в штате делать, ума не приложу.
— Слушай, — внезапно загорелся я, — у Найданова только я и он. Пойдем к нам!
Идея была ослепительной.
— Ну, может быть, — в Васином голосе энтузиазма я не услышал, — надо подумать, поговорить.
Ну да, ну да. Конечно, нужно. Как я сам-то не сообразил. Разве пойдет Вася под начальство Найданова, если он уже в этой батарее был, и на год нынешнего ее командира старше. Кроме того, Вася закончил КВАКУ, а не какое-то там вновь образованное в Екатеринбурге. Рац, конечно, парень во всех отношениях приятный, но гонор был и у него. Чего я ляпнул, не подумавши?… Но надо быть честным до конца.
— Слушай, Вася, — откровенно сказал я, — не бери в голову. Это я глупость сказал. Не подумал. Конечно, под Найданова ты не пойдешь.
Вася только улыбнулся, и вернулся в кунг. Я было сунулся за ним, но увидев, сколько там сидит народа, сразу остыл и сам закрыл двери. В кунге сигаретный дым стоял как в газовой камере, и шла бурная игра в карты.
Я прошел немного дальше, в офицерскую столовую. По крайней мере, мне так сказали. Ужин уже, как оказалось, давно закончился, и предложить мне смогли только жиденький чаек без сахара, и немного зачерствевшего хлеба. Ладно, хоть это было. Все равно есть мне особо и не хотелось. Я быстро сжевал то, чем меня смогло обеспечить федеральное правительство, и отправился обратно в палатку, так как на наш бивак уже неудержимо накатывалась темнота.
Я еще раз облегчился, чтобы больше уж не вылезать наружу, снял ботинки, проник в палатку, и завалился на свое законное место. Найданова я не видел с обеда.
«Если у него будет до меня дело», — решил я, — «он знает, где меня искать».
В общем, было довольно тошно. Чем заниматься в лагере, я не имел ни малейшего представления. Жилище мне не нравилось. Грязь — бесила. Общаться было не с кем. И самое главное — сколько все это должно было продолжаться? Когда мы пойдем в Чечню? Если вообще пойдем. Или когда вернемся обратно в расположение? Если, конечно, вернемся. Ну сколько можно сидеть в этой грязной дыре? Бойцы тут почти две недели, даже больше. Сколько еще — месяц? Два?