— Да кто его знает? Никто про нее толком ничего не знает!
И Кузьма коротко рассказал, что ему было известно про странную старуху — не больше и не меньше, чем ведомо было остальным новониколаевцам.
«Вот почему — Зеленая Варвара, — Николай Иванович то складывал, то разворачивал и начинал разглаживать распашонку, — тогда, в Каинске, она повредилась умом после потрясения, а эта рубашечка была единственным, что ее связывало с прошлым, со мной… И зачем так несправедливо: она мне ни разу не встретилась здесь, в Ново-Николаевске, а ведь могли, могли бы встретиться… Мы бы обязательно узнали друг друга, ведь в Каинске же она узнала меня…»
— А чего эта старуха вас заинтересовала? — спросил Кузьма.
— Да так… Ладно, полезай спать.
Повторять два раза Кузьме не требовалось, и скоро с печки донесся заливистый храп. А Николай Иванович продолжал сидеть за столом, время от времени трогая руками то распашонку, то медальон, словно боялся и проверял: они никуда не исчезли?
Осторожный стук в запертые ворота смахнул Кузьму с печки, как невесомую пушинку. Спать он умел, несмотря на храп, вполглаза и чутко.
— Не суетись, — успокоил его Николай Иванович, — это, похоже, Шалагин. Подожди, я сам гляну.
Действительно, приехал Сергей Ипполитович. Едва они вошли в дом, как поздний гость растроганно обнял Николая Ивановича и долго повторял одно только слово:
— Спасибо, спасибо, спасибо…
Затем прошел к столу, скинул пальто и сразу стал рассказывать:
— Прибыли все благополучно, укрыты надежно, доставили доктора. Конокрада он осмотрел, сказал, что раны не опасные, одна — сквозная, в мякоть, другая — скользом, перевязал и заверил: в наилучшем виде будет.
— А что дальше? — спросил Николай Иванович.
— Дальше… — Сергей Ипполитович задумался на недолгое время и решительно ответил: — Дальше будет следующим образом: дочь я отправляю на днях в Москву, — сами понимаете, после всего, что случилось, ей здесь не место — а ваша девица и конокрад, как только он оклемается, — вольные птицы. Содержать их, извините, я не собираюсь, да и желания, признаюсь, особого не имею. Чем я вас должен отблагодарить? Знаете, не люблю быть кому-то обязанным.
— О благодарности разговор отдельный, но не пугайтесь, я вас сильно не обременю. Сейчас о другом хочу спросить: что-нибудь о Гречмане слышно?
— Заперся в участке и не показывает носа. Наверное, жгет бархатовские бумаги. Готовится… Я же главного не сказал — сегодня по телеграфу отправлена жалоба новониколаевцев на действия полицмейстера. Отправлена лично губернатору и уже им получена. Мы ожидаем, что в скором времени прибудет ревизия.