Анна в это время маячила в дверях белым пятном — ни живая, ни мертвая. Когда же Бархатов начал запираться и наотрез отказался показать тайник, когда ему для сговорчивости натянули самокрутку на голову и он тоненько, словно подстреленный заяц, заверещал, Анна стремглав выскочила из дома в одной нижней рубашке, и хорошо, что Кузьма в это время подъезжал на тройке и успел подхватить ее, а то неизвестно куда убежала бы напуганная девка. После стоило больших трудов успокоить ее и отправить к хозяйке. Но это было после, а тогда возились с Бархатовым и было не до нее. Тайник акцизный указал, а затем вздохнул и затих…
— Вот же, гад! — злобно вскричал Григорий. — По-легкому отделался!
И принялся крушить в доме все, что попадало под руку. Николай Иванович едва успокоил его.
Сейчас, заново все вспоминая, Николай Иванович глядел на Анну и снова думал о том, что он вовремя дал ей весточку и приказал уйти от хозяйки, потому как рано или поздно полиция на нее все равно бы вышла. Приютив Анну в своем номере, он теперь запоздало пытался строжиться над собой, и ничего не получалось: чувство жалости к Анне не исчезало.
Раздосадованный на самого себя, Николай Иванович сбросил ноги с дивана, поднялся и подошел к окну. Невдалеке от гостиницы, на углу улицы, увидел одинокий возок, на котором горбился хозяин, закутанный по самые ноздри в рваный башлык. И вздрогнул, будто его укололи. Он вытащил из шкафа большой чемодан, быстро покидал в него вещи, сам оделся, а когда Анна вышла из ванной комнаты, приказал и ей срочно собираться. Словно чей-то неведомый голос неслышно нашептывал ему, что задерживаться здесь, в гостинице «Метрополь», нельзя ни минуты.
Когда собрались, он вызвал коридорного, расторопного и услужливого парня с хитрыми глазами, щедро дал ему на чай, расплатился за номер и велел отнести чемодан в возок. Сам же, подхватив Анну под руку, двинулся за ним следом.
— Куда прикажете, барин? — не оборачиваясь, спросил Вася-Конь.
— А куда прикажу, туда и поедем, ставь чемодан в ноги, братец.
Уселись.
И только Вася-Конь разобрал вожжи, как от гостиницы донесся крик:
— Сто-о-о-й! Приказываю — сто-о-о-й!
— Гони… — сквозь зубы выдавил Николай Иванович и сунул руку в карман пальто, взвел курок револьвера.
Возле гостиницы, пытаясь развернуть подводу, суетился Балабанов, ему пытался помочь еще один полицейский, а третий кричал, не насмеливаясь бежать вдогонку.
— Уйдем? — по-прежнему сквозь зубы спросил Николай Иванович.
— А куда нам деваться? — задорно ответил Вася-Конь, и его лошадка, подстегнутая пронзительным свистом, резво взяла с места.