— Держите меня семеро, пятеро не удержат, — прыснул Каледин, он пролил коньяк на скатерть, у него заплетался язык. — То есть засади зомби пулю в сердце — и нормуль, парень себе дальше идет. А мозг, хотя ткань там тоже трупная, сразу насмерть — бух, и лапки кверху. Вот почему фильмы ужасов мне никогда особо не нравились. Смотрела «Тело Дженнифер»? Укатайка. Заходит девка темной ночью в особняк. Пробирается по комнатам, обмирая от страха… ей мнится, что в доме кто-то есть. Так почему бы тупо не включить свет? Кто снимает такую лажу… где здесь хоть капля логики?
— Слушай, да пошел ты в жопу! — Алиса вырвала у Федора стакан, допив остатки. — Я тебе что — Ромеро или Уэс Крейвен?[25] Привязался, козел.
Каледин снял с себя вицмундир и накинул его Алисе на плечи.
— Ладно, допустим… — оперся он локтем на диван. — Пусть факт, почему мертвецы убиваются выстрелом в голову, остается тайной — главное, что это работает. Но я заинтригован: как в черепушке покойного профессора вдруг оказался этот самый мозг? Если не ошибаюсь, при вскрытии принято его изымать… значит, кто-то сделал так специально. И это слегка волнует…
— Меня-то, признаться, волнует другое, — обеими руками взялась за бутылку Алиса. — Мельников же мертвый. Самый мертвый из всех мертвецов, что когда-либо умирали на свете. Однако он пришел сюда. Явился убить нас всех. Ты слышал, что говорил профессор? «Молодой», «медноволосая»? Словно компьютер. И еще, знаешь, чему я сейчас поражаюсь? Нашему общему спокойствию. Явился труп, убил у нас на глазах человека. А мы с тобой не впадаем в истерику: сидим рядом с покойничками, кушаем коньяк.
Каледин откусил от полукружия лимона на блюдечке.
— А так лучше, — цинично заметил он. — Предлагаю поверить сразу, что трупы могут вставать и ходить: тогда все становится на свои места, и дела обстоят куда проще. Представь, что мы, к примеру, в фильме ужасов. Меня всегда раздражало — почему герои не хотят поверить в очевидное? Половину (а то и две трети времени) фильма, пока зло пожирает их друзей, упрямо повторяют: «Нет! Такого не может быть!» — чтобы потом в конце дико орать «Ааааа!» и бежать без оглядки. Нет, я не опущусь до подобного примитива. Пусть с помощью приличной порции коньяка, но я поверю — труп может ходить.
Дождь за окном кончился — капли перестали стучать в стекло.
— Я никак не оклемаюсь, — Алису передернуло. — Только что шампанское с Чичмарковым пили… и тут бац — его нет. Молодой, куча денег. Все-таки жизнь — это бренность, Каледин. Memento mori, как говорили древние.
— Я помню о смерти, — проявил знание латинского Федор. — У меня и работа довольно опасная. Но вспоминать о ней ежедневно — перебор. И что нас ждет дальше? Следуя логике киноиндустрии, погибшие от рук зомби сами превращаются в живых мертвецов. Значит, купец должен встать и напасть на нас. Вопреки логике, его даже не укусили: просто ткнули в сердце скальпелем, и все. Вообще-то, мертвый профессор вел себя как киборг на задании… словно его кто-то программировал на убийство. Но ты молодец — вовремя помогла нужным советом. Я тебя люблю, хоть ты и полная дура.