Городской прокурор Егор Бобрин в этот момент веселился в загородном коттедже, и моему звонку не слишком обрадовался. Но когда я вкратце описала ему ситуацию, матерно выругался.
— Юля, ты где сейчас? Дома? Никуда не уходи, я еду…
— Гоша, я боюсь, — прервала я. — Она ведь не остановится. А если она в этот момент выписывает ордер на арест? Пока ты доедешь, она упечет меня в кутузку.
— Я к тебе кого-нибудь пришлю, — сказал Егор, но я снова не дала ему договорить.
— Как я узнаю, что это твой человек? Гоша, она же ненормальная… Напишет там, что у меня в квартире оружие или наркотики, вызовет силовиков, они меня вместе с дверями вынесут.
— Тогда сматывайся, — приказал Егор. — Ехать ты в состоянии?
— Да, — мрачно ответила я.
— Садись в машину и уезжай, только не к родителям, там тебя найдут. К подруге, на съемную квартиру — куда хочешь, только скройся на ближайшие три-четыре часа. Я приеду через полтора часа, вызову ее, ты должна быть под рукой. Напишешь заявление, снимем побои… Тебе сильно досталось?
— Порядком.
— Хорошо… В смысле, плохо, конечно, но для дела это полезно. В квартире ничего не трогай, там должны остаться ее следы. Все, я еду. Где тебя искать?
Я продиктовала номер второго мобильного, прикупленного по случаю специально для того, чтобы прятаться. Этот номер знали немногие.
— Ты намерена возбудить дело? — осторожно спросил Егор. — Просто… знаешь, многие жертвы насилия…
— Я хочу, чтобы в моей жизни Земельцевой больше не было, — жестко сказала я. — И поэтому готова на все.
— Тогда уходи из дома и держи хвост пистолетом. Я скоро буду.
Слезы, которые я сдерживала на протяжении всего разговора, хлынули в самый неподходящий момент. Подсознательно понимая, что на истерику у меня нет времени, я упала на пол и, свернувшись клубочком заревела, уткнувшись носом в коленки… Спасительное время застыло в сахарном сиропе. И когда я подняла голову, подумав, что провалялась так не менее пары часов, обнаружила, что прошло всего десять минут. На улице зажгли фонари, на город падала раскинувшая крылья птица-туча, черная и страшная. Схватив в охапку кота и сумку, я бросилась вниз, запихала все в машину, и уже усевшись за руль, вспомнила, что оставила в квартире своего спасителя попугая. Чертыхнувшись, я побежала обратно, косясь вверх. Небо уже плевалось редкими каплями дождя. Но вымокнуть было меньшим из зол.
В подъезде почему-то не горели лампочки. Наверное, вырубило свет. У нас такое случалось иногда, поэтому я не сделал попытки вызвать лифт. Не хватало еще застрять в нем. На площадке было темно, как в известном месте афроамериканца. Осторожно, стараясь не упасть, я поднималась по лестнице, держась за перила. У двери выронила слабо звякнувший брелок и долго искала его на полу. И уже повернув ключ в замке, почувствовала, что на лестнице не одна.