— А вообще-то борзеют все. На почве неразберихи, бардака, безнаказанности и беспредела. Раньше попроще было, про «заказухи» и слыхом не слыхивали. Не, бывали, конечно, но не каждый же день, как сейчас.
— Какой же вывод, Игорёк?
— Какой?
— Пойдём выпьем. Чисто символически.
— Нормальный переход. Нет, не могу, я до утра сегодня. Да и на базу скоро поедем. Ты-то как, серьёзно уходишь или только треплешься?
— Да тут неприятность одна случилась, вот и попросили.
— Так переходи к нам.
— Не хочу я никуда переходить. У вас, что ли, маразма меньше?
— Ну, не без этого, а ты что хотел, в стерильных условиях работать? Так их нигде нет.
— Тогда я дворником пойду.
— Ну, давай, давай, флаг в руки.
Игорь выкинул хабарик в форточку.
— Наших-то встречаешь?
— Да почти все разбежались. В ментуре человек пять осталось.
— Н-да… Полиция-милиция… Ладно, поехал я. Будешь у нас, забегай, кабинет знаешь.
Игорь закинул на спину сложенный жилет.
— Ну, бывай…
— Погоди, — на пороге остановил я его. — Ты про Захарова Витю слыхал?
— Естественно. Ты б ещё про Малышева спросил.
— Ну и что он из себя?
— Я, вообще-то, авторитетами не занимаюсь. У нас — заложники, вымогатели мелкие. Слышал, что «обмороженный» немного, с котелком не дружит. Ну, и команда у него соответствующая. Набрал молодняка с одной извилиной во лбу и чинит беспредел. Сам, правда, никуда не лезет, осторожный. У ребят наших есть кое-что на него, но пока никак реально зацепиться не могут. Его бы закрыть за что-нибудь, а потом бы раскрутили.
— Говорят, что он трусоват.
— Сомневаюсь. Своих он в кулаке держит. Да и в городе его побаиваются. А что это ты вдруг?
Я, естественно, тоже не сказал Игорю, «что это я вдруг». Никому не верь. А поэтому лучше отшутимся:
— Да, позвонил тут, пригласил на день рожденья в ресторан. А я голову ломаю, к чему бы это? Может, ссучить меня хочет?
— Ты смотри, не поддавайся, а то посадим.
— Постараюсь. Но если что, ты мне камеру потеплее устроишь?
— Без проблем. Ладно, всё, я полетел. Привет нашим, если встретишь кого…