— Заметить могут всегда. А попытать счастья надо.
— Если вам удастся уехать — выбраться из Нового Орлеана, — как далеко вы сумеете угнать машину?
— В шесть утра рассветает. Наверно, к этому времени я уже буду в штате Миссисипи. Скорей всего, где-то возле Мейкона.
— Но это же совсем близко! — запротестовала герцогиня. — Вы проедете всего лишь половину штата Миссисипи. Значит, меньше четверти пути до Чикаго.
Толстяк резко повернулся — кресло под ним протестующе заскрипело.
— А вы считаете, что я должен гнать как сумасшедший? Может, установить рекорд скорости? И может, прицепить себе на хвост какого-нибудь полицейского, которого хлебом не корми, дай сорвать штраф?
— Нет, я этого вовсе не хочу. Я просто думаю о том, чтобы угнать машину как можно дальше от Нового Орлеана. А что вы будете делать днем?
— Съеду с дороги. И где-нибудь укроюсь. В Миссисипи полно таких мест.
— А потом?
— Как только стемнеет, припущу дальше. Через Алабаму, Теннесси, Кентукки, Индиану.
— Когда можно считать, что вы в безопасности? В полной безопасности?
— Наверно, в Индиане.
— И в Индиане вы пробудете всю пятницу?
— Пожалуй.
— А в Чикаго приедете в субботу?
— В субботу утром.
— Прекрасно, — заключила герцогиня. — Мы с мужем вылетим в Чикаго в пятницу вечером. Остановимся в отеле «Дрейк» и будем ждать там от вас вестей.
Герцог пристально разглядывал свои руки, стараясь не встречаться взглядом с Огилви.
— И дождетесь, — отрезал детектив.
— Вам что-нибудь нужно от нас?
— Я бы хотел получить записку в гараж. На всякий случай. Что вы доверяете мне взять машину.
— Сейчас напишу. — Герцогиня прошла в другой конец комнаты к секретеру, быстро что-то написала и тут же вернулась со сложенным листком бумаги, на котором стояла эмблема отеля. — Извольте.
Не взглянув на записку, Огилви положил ее во внутренний карман. Он по-прежнему не сводил глаз с лица герцогини.
Наступило неловкое молчание.
— Вам нужно что-то еще? — неуверенно спросила герцогиня.
Герцог Кройдонский поднялся со своего места, прямой как палка, и пошел куда-то.
— Денег, — раздраженно произнес он, останавливаясь, но не поворачиваясь к ним. — Он хочет денег.
Толстое лицо Огилви расплылось в ухмылке.
— Совершенно верно, герцогиня. Десять тысяч сейчас, как условились. Остальные пятнадцать в Чикаго, в субботу.
Герцогиня с рассеянным видом прижала к вискам пальцы, унизанные кольцами.
— Право, не понимаю, как это я… забыла… Столько было всяких дел.
— Неважно. Я бы напомнил.
— Займемся этим сегодня к вечеру. Наш банк позаботится…
— Деньги наличными, — перебил герцогиню толстяк. — Купюры не крупнее двадцаток и не новые.