— Харри!
Харри обернулся и попытался улыбнуться: перед ним стоял обнаженный человек с полотенцем вокруг бедер.
— Матиас, — с трудом выговорил Холе. — Ты меня напугал. Я думал, ты сейчас на работе.
— Извини, — рассмеялся Матиас и сложил руки на груди. — Сегодня работаю в ночь. Поменялся. Хотел душ принять, тут слышу, кто-то шуршит у двери. Я-то думал, это Олег, а у него ключи тугие, понимаешь?
Харри понимал. Тугие ключи когда-то принадлежали ему. Значит, Ракель отдала их Олегу, а Матиас получил ключи мальчика. Женщины…
— Чего ты хотел, Харри?
Харри отметил, что Матиас сложил руки как-то неестественно высоко, будто прикрывал ими что-то.
— Да так, — ответил он. — Просто проезжал мимо и хотел занести Олегу кое-то.
— Почему в дверь-то не позвонил?
Харри сглотнул:
— А я сразу догадался, что он еще из школы не вернулся.
— Это как?
Харри кивнул, давая понять Матиасу, что, по его мнению, это вполне уместный вопрос, и объяснил:
— Снег.
— Снег?
— Да. Он прекратился два часа назад. А лестница чистая, никаких следов.
— Ну надо же, Харри! — весело воскликнул Матиас. — Вот это дедукция в повседневной жизни! Сразу видно, что ты следователь.
Харри натянуто рассмеялся вместе с ним. И тут руки Матиаса чуть опустились, и Харри разглядел то, что Ракель называла «небольшим физическим недостатком». Там, где обычно у мужчин располагаются соски, у Матиаса была гладкая чистая кожа.
— Это наследственное, — сказал Матиас, проследив за взглядом Харри. — У моего отца так же было. Редко встречается, но совершенно не опасно. Да и к чему они мужику?
— Точно, к чему? — отозвался Харри и почувствовал, как горят его уши.
— Хочешь, я передам Олегу… что ты там ему принес?
Харри воровато бросил взгляд на скворечник:
— Нет, спасибо. Завезу в другой раз. — Холе скорчил гримасу, которая, как он надеялся, должна была подтвердить правдивость его слов. — Давай-ка, иди в душ.
— О'кей.
— Будь здоров.
Сев в машину, Харри треснул ладонями по рулю и громко выругался. Он вел себя как двенадцатилетний карманник, взятый с поличным. Врал Матиасу прямо в лицо. Врал, изворачивался и вообще был засранцем.
Он завел мотор и ударил кулаком по панели: он не должен постоянно думать о работе, надо переключиться на что-то другое. Получалось плохо: всю дорогу мысли теснились в голове, возвращаясь к последнему делу. Он думал о физических недостатках, о красных плоских сосках, которые выглядят на белой коже как пятна крови. О пятнах крови на необработанном дереве. Вдруг в мозгу всплыли слова специалиста по грибку: «Выход один — покрасить всю стену красным».