Альба замолчала, глядя прямо перед собой невидящим взглядом. Прикурила сигарету, нервно выдохнула:
– У человека пять органов чувств. Зрение, слух, обоняние, осязание, вкус. Из них – зрение и слух – важнейшие.
– Еще – интуиция, предвидение, предчувствие, сновидения, грезы…
– Да. Ты прав. Человек – единственное животное на земле, которое живет в вымышленном мире, сотканном из своих представлений о нем… И – из сказок бабушек, прочитанных книг, виденных телепередач, детских наказаний, страхов, кошмаров… Ключ к пониманию проблемы, над которой работала, я нашла в рисунках Анюты. Меня не интересовали люди, меня интересовал фон. И я поняла, что совершила открытие, которое может перевернуть мир!
– Или – уничтожить его…
– Всего лишь – мир людей.
– Всего лишь?..
– Мне часто казалось, что люди – лишние на этой земле.
– Все оттенки серого…
– Да. Ты догадался?
– Это открытие сделано по меньшей мере несколько тысяч лет назад и описано в «Тибетской книге мертвых».
– Я читала эту книгу. И комментарий к ней Карла Густава Юнга. И – что? Описание. Теория. А я – выстроила практику. Я осуществила – сделала сущим – то, что все теории только предполагают!
– Браво.
– Что ты юродствуешь, Дронов? Ты же понимаешь… чего мне это стоило…
– Двадцать жизней. Или – больше?
– Методику я создала три года назад. И два года работала в Центре телекоммуникаций, и мне так хотелось узнать, прожила ли я жизнь напрасно, или… все то, что я навыдумывала, – реальность? Нужно было сделать шаг. И я – его сделала.
В одном из пансионатов собрались преступники. Как их сейчас называют – «авторитеты». А кто тогда – я? Замороченная тоскующая одинокая тетка с бездной комплексов и с расстроенными нервами… Но… Решиться я бы не смогла. И ничего бы не произошло тогда, если бы не случай…
Один из них чуть не наехал на меня на блистающем «хаммере»… Я шла – задумчивая и погруженная в свои мысли, и автомобиль сшиб меня и едва не раздавил насмерть! И – я испугалась! Испугалась дико – вся моя жизнь, все, над чем я работала, может быть перечеркнуто глупой случайностью!
Я сидела на тротуаре, растерянная, подавленная, пораженная этой простой мыслью… И еще – сильная боль в ушибленном колене…
А из чрева машины появился субъект в черном – молодой, раскормленный, самодовольный:
– Что разлеглась, старуха! Вставай и – дуй отсюда, пока цела! Убогим мы не подаем!
«Старуха»?! «Убогим не подаем»?! Это я – убогая? Слова застряли у меня в горле; произошедшее было для меня диким еще и потому, что… Не знаю, что нового появилось в моем облике – я всегда была нелюдимой и молчаливой, – но после создания методики, наверное, появилось: люди меня сторонились, а то – просто боялись! А эти… Я кое-как поднялась, отряхнулась, выпрямилась: