«Ищи человека». Кого? Женщину? Мужчину? Ребенка? Или – выросшего ребенка, пораженного высокомерием и гордыней, наделенного многими блестящими способностями и потому возомнившего себя достойным соперником Создателя?
«Ищи человека». Пример Диогена, бродившего по Синопу с зажженной лампой, – не вдохновляет. Да и кто такой этот Диоген Синопский? Философ? Мыслитель, презревший богатство и власть? Нищий, растерявший волю к жизни и даже вожделение к ней?.. Или – гениальный импровизатор?
Эжен появился на террасе кафе тихо, сел за столик; официант принес ему большую чашку кофе со сливками, яичницу с беконом, булочку, свежее масло. Похоже, Эжен завтракал тут ежедневно. Он стал долговяз, длинноволос, рассеян, близорук: очки в металлической «ленноновской» оправе носил явно не для имиджа. Ел быстро, глотал почти не пережевывая, но не потому, что куда-то спешил: просто был поглощен своими мыслями или миром, что жил в нем.
Признаться, к музыкантам и математикам я всегда относился и отношусь с суеверным почтением. И те и другие – словно колдуют, извлекая бесконечные миры, одни – из семи нот, другие – из десяти цифр; и миры эти живут своей гармонией, иногда – понятные и нам тоже, чаще – разумеемые полностью лишь их создателями, но как я всегда не понимал математику, так всегда – чувствовал музыку и в воображении своем уходил в неведомые страны и отдаленные века…
Эжен закончил завтрак, закурил, прошелся по мне рассеянным взглядом, узнал, привстал, поклонился церемонно; я ответил столь же церемонным поклоном. А он – помялся в нерешительности, встал, подошел к моему столику, спросил:
– Можно?
– Конечно, Эжен.
– Я просто посижу с вами, и все. Со мной никто не дружит. Не знаю, почему так. И я – всегда один. И почему – я знаю. Мне не нужен никто. Никто, кроме Анеты. Но я ей не нужен. Это неправильно. Нужно это исправить.
Не успел я опомниться от столь насыщенного и немного бессвязного монолога, как Эжен спросил:
– Она вас любит?
– Кто?
– Анета.
– С чего вдруг?
– Вот и я думаю… А сердце – не на месте. И зачем вы только приехали… У меня не было конкурентов. А так…
Долговязый, пахнущий спиртным, явно не злоупотребляющий водными процедурами и зубным порошком, курящий дрянные сигареты и одетый в поношенное тряпье Эжен, как и положено влюбленным и гениям, был слеп. По крайней мере, в сравнении себя с окружающими. Незаурядная красавица Анюта, дочь австралийского миллионера, может выбирать из таких атлетов и умниц, что… Впрочем, любовь не только слепа, но и, как утверждает молва, зла.