Диего ухмыльнулся:
– Ты еще молод, Фредди. Неужели ты полагаешь, что кого-то из нас можно унизить словесами? Или еще чем? Данглар все сделал грамотно, развел нас, и – что? Каждый из нас сделал бы на его месте то же самое. Я вот полагаю, что у Дрона все еще лучше бы получилось, а у меня – хуже.
– Слушай, Гонзалес, а как все-таки твое настоящее имя? – спросила вдруг Кински.
– Зачем тебе, Бетти?
– Звучит уж очень красиво.
– Я от него давно отвык.
– А все-таки?
– Диего Карлос Антонио де Аликанте.
– Звучит впечатляюще. Это древний род?
– Да.
– И у вас есть родовое имение?
– Замок.
– Замок?! Настоящий?!
– Да.
– Ты совсем нелюбезен для гранда.
– Гранды не были любезны. Они были воинами.
– Поэтому ты ушел на войну?
– Когда я был ребенком, я мечтал о подвигах. А мои родственники погрязли в ритуалах. Они заняты производством вина. Но хуже – другое. Они – всем довольны. О, мне предстояла содержательная жизнь: как говорят у вас в Англии, лелять «скелетов в шкафу».
– И много их набралось?
– За восемь столетий? Хватит на целое войско.
– А ты был «сердитым молодым человеком».
– Вовсе нет. Я хотел прожить с в о ю жизнь. Свою.
– Ну и как? Прожил?
– Живу.
– Вы знаете, ребята... – Лицо Бетти осветила улыбка. – А Данглар полностью и абсолютно прав. Все мы пытались найти иную жизнь, а ее – нет. Она везде одинакова. Вот мы и стали ее пережидать на этом острове, надеясь, что время или случай, словно волна, выбросит нас на добрый берег. А я вот подумала... Может быть, этот случай уже настал?
– О да. Нам улыбнулась Фортуна. Только Бетти, поверь, я умею отличать улыбку Фортуны от оскала другой дамы... – невесело отозвался Вернер.
– Ты мрачен и сентиментален, как всякий немец. Мы засиделись, вот нам жизнь и подкинула проблему.
– Или, как объяснил нам барон Данглар, кто-то из нас. Он поведал вам о намерениях Эдгара Сен-Клера-старшего? – спросил я.
Все молча кивнули.
– Да бог с ними, с миллионами... – спокойно отозвался Диего.
– Тебе хорошо говорить, у тебя есть замок. Тебе, Дрон, деньги тоже не нужны?
– Нищеты не боятся только те, что живут в нищете. Они никогда не видели лучшего. Все остальные...
– И я не говорил, что они мне не нужны, – поправил Диего девушку. – Наличие капитала очень скрашивает жизнь: позволяет меньше беспокоиться о старости. Как думаешь, Олег?
– Жажда умереть молодым позволяет беспокоиться о ней еще меньше.