Сердитые нотки в голосе мужа заставили Люси встрепенуться, и она села в постели опершись на локоть.
— Ты сам просил меня сходить к ней и поговорить, а теперь сердишься?
— Я сержусь из-за того, что ты осталась там на ужин и даже не подумала предупредить нас.
Люси дотронулась до щеки Оуэна, заставляя его взглянуть на себя. Он был зол. Тогда она потянулась и поцеловала его.
— Прости меня, любовь моя. Прошу тебя, прости. Я была так горда собой, когда добилась от нее признания, что совсем потеряла голову.
На лице ее появилась довольная улыбка.
— Добилась признания? И ждала столько времени, ничего мне не говоря?
— У нас был гость, дорогой.
— Какое признание?
— Сесилия травила Гилберта. Она считала, что он убил Уилла из ревности. Она не думала убивать Гилберта, просто хотела причинить ему боль, какую ей причинила смерть Уилла.
— Сесилия сама тебе сказала?
— Да. — Люси поднесла к лицу Оуэна масляную лампу. — Ты считаешь, в это трудно поверить?
Оуэн дернул плечом.
— Я знал, она что-то скрывает. Наверное, именно это я и подозревал.
— Но тебе не нравится, что она совершила такое.
— Это было жестоко. — Правда заключалась в том, что он не понимал, как относится к Сесилии, но теперь он в ней разочаровался.
— Это был поступок страсти, Оуэн. Она любила Уилла Краунса.
— А как же муж?
Люси молчала.
— Ну, что скажешь?
— Одно время тебя удивляло, как я могла любить своего мужа.
Это правда. Оуэн решил сменить тему разговора.
— Как ты думаешь, Мартин рассказал нам правду?
Люси кивнула.
— То, что мы услышали — это правда… Но он пока многое скрывает.
— Мне тоже так показалось. Думаешь, он еще вернется?
Люси отставила в сторону лампу и снова легла.
— Мартин придет к нам, когда убийца сделает следующий ход. Остается надеяться, что Мартин не станет слишком долго ждать.
Оуэн вздохнул и лег рядом с женой.
— Ждать всегда трудно.
Люси придвинулась поближе.
— Такая холодная ночь.
Услышав приглашение в ее голосе, он повернулся к ней лицом.
— Когда я открыл дверь и увидел, что Мартин несет чье-то тело, я испугался, что это ты.
Люси чмокнула его в нос.
— Прости мое безрассудство. Но сейчас я здесь, живая и здоровая. И хочу любить своего мужа. — Она крепко его обняла.
— Что-то сегодня не так. — Оуэн поднес лампу к лицу Люси. Она улыбалась спокойной улыбкой. — Что произошло в монастыре Святого Клемента?
— Я простила себя.
— За что?
Она дотронулась до его шрама.
— За то, что люблю тебя больше, чем Николаса.
Оуэн отставил лампу и притянул Люси к себе.