— Вчера ночью возле собора был убит один из ваших деловых партнеров.
— Один из моих… — Ридли закрылся от солнца обеими ладонями и уставился на Оуэна. — Не Уилл Краунс?
Вновь ослепнув, Оуэн предложил перейти в тень.
— А то вы багровеете прямо на глазах, так и до удара недалеко.
Ридли не стал возражать, но потом повторил вопрос:
— Так убит Уилл Краунс?
— Да. Вы знали, что это была его рука?
— Уилла? — Ридли поперхнулся. — Я… Господи, нет. Я и не присматривался. Но даже если бы и присмотрелся, разве можно было узнать?.. Я даже собственную руку не узнал бы в таком виде. — Он передернул плечами.
— Почему вы уехали, не сказав никому ни слова? По крайней мере, могли бы предупредить Мерчетов.
Ридли наклонил голову и потупился.
— Я поступил трусливо и необдуманно, тем более что они всегда ко мне хорошо относились. Но в тот момент я не знал, что делать. Мне хотелось лишь поскорее убраться подальше.
— Как вы думаете, что все это значит?
— Не знаю, кто мог сыграть со мною такую омерзительную шутку. — Ридли перекрестился дрожащей рукой.
Оуэн разглядывал луга. Дорога, на которой они находились, тянулась вдоль реки Уз, но сейчас они продвинулись далеко на север, и реку отсюда не было видно. И все же пойменные земли сильно отличались от болот и долин к северу и западу. Умиротворяющий пейзаж. Кроме Арчера, Ридли и двух слуг, никого поблизости не было, хотя Оуэн разглядел обработанные поля. Время шло к полудню, и, должно быть, все работники разбрелись кто куда, чтобы перекусить. Легкий ветерок ворошил полевые цветы. Стояла такая тишина, что Оуэн различал гудение пчел. Временами до него доносилось тихое ржание лошади и пение птиц. Ничто не располагало к разговору об убийстве.
— А вам не пришло в голову ничего другого, кроме того, что кто-то сыграл с вами злую шутку?
— Я очень испугался, в голове все спуталось. Накануне вечером выпил слишком много эля. Мы с Уиллом… — Ридли тряхнул головой. — Значит, его убили?
— Выходит, так.
Ридли прерывисто вздохнул.
— Не сомневаюсь, Бесс Мерчет рассказала вам, что вечер я провел с Уиллом в таверне Йорка и Уилл ушел раздраженным.
Ридли поднялся и, подойдя к лошади, вынул из седельного мешка кожаную флягу.
— Святая Мария и все святые, — еле слышно произнес он и сделал глоток. — Я хотел с ним сегодня помириться. Мне было не по душе, что он ушел рассерженным. — Он сделал еще один глоток и взглянул на Оуэна. — Неужели архиепископ Торсби считает, что я убил Уилла?
— И оставил улику в своей комнате? Нет, его светлость говорит, что вы не такой глупец. Он надеется, вы поможете нам отыскать убийцу. Возможно, вам известно, кто хотел его смерти.