Вначале Джаспер объяснял происходящее собственной неловкостью, что было неудивительно, все-таки он много пережил — и смерть матери, и убийство мастера Краунса прямо у него на глазах, так что все его мысли были только об этом, но Женщина с Реки сказала ему, что нечего винить самого себя, а лучше быть поосторожнее.
— Ты единственный, кто может опознать людей, убивших твоего доброго мастера Краунса. Ты говоришь, что было темно и ты не смог разглядеть их лиц, но страх и чувство вины заставят их поверить, будто ты все видел, и они постараются от тебя избавиться, Джаспер. Магда не хочет видеть тебя завернутым в саван, как видела своего дорогого Поттера. Будь осторожен, приходи к Магде, когда сможешь, давай знать, что ты жив.
Женщина с Реки была странная и пугающая, с пронзительными глазами и костлявыми, но сильными руками, в разноцветной одежде, сшитой из разных тряпок, не по возрасту шустрая. Обитала она в чудном доме, где крышей служил опрокинутый корабль викингов и любого гостя приветствовало зловещей улыбкой морское чудище, свисавшее вниз головой с корабельного носа; а кроме того, у нее был особый запах, в котором смешался дым и запах корней, выкопанных глубоко из-под земли, запах речной воды и крови. Но Джаспер доверял Женщине с Реки, как никому другому. Когда-то мать рассказывала ему, что Магда Дигби — единственный человек в Йорке, который никому ничего не должен, а потому ей можно доверять — такая ни за что не выдаст. Поэтому Джаспер каждый раз обращался к ней: и когда сломал руку, упав с крыши, которую помогал укрывать соломой, и когда заработал многочисленные синяки и порезы, свалившись в конюшне и распоров себе бок о плуг, слегка закиданный сеном.
После того случая Джаспер решил прислушаться к советам старухи. Осторожность оправдала себя. Как только те, на кого он работал, начинали расспрашивать его об убийстве мастера Краунса, Джаспер исчезал. И все несчастные случаи прекращались. Время от времени он возвращался в собор под покровительство каменщиков и плотников, но и это долго продолжаться не могло.
Мальчик был несказанно рад этому укромному уголку в соборе, временному пристанищу, которое он нашел в разгар бури. Он поуютнее свернулся калачиком и заснул. Вскоре его что-то разбудило. Шаги, чье-то присутствие совсем рядом. Джаспер подполз к краю щели и выглянул наружу, думая, не забился ли он слишком далеко в темноту и не пропустил ли рассвет. Он всегда старался проснуться на заре, чтобы без помех облегчиться до прихода каменщиков.
Поначалу Джаспер ничего не увидел. Было по-прежнему темно, если не считать предрассветного серого пятна в том месте, где заканчивалась крыша. Но зато мальчик что-то услышал. Похоже, по каменным плитам прошелестел подол плаща или юбки. И потянуло каким-то знакомым ароматом. Лавандовая вода. Ею обычно пользовалась мама, когда ждала мастера Краунса. Джаспер даже подумал, не ищет ли его призрак матери. Она обязательно пришла бы его утешить, если бы смогла. Ему очень этого хотелось. Как было бы здорово, если бы мама обняла его, погладила по голове и принялась рассказывать об отце.