Неман! Неман! Я — Дунай! (Агафонов) - страница 2
На перроне нелюдно: провожающие, не дожидаясь сигнала отправления, спешат вернуться домой. Холодно. Да и час поздний. В вагоне тепло, пассажиры уже освободились от тулупов, поддевок, платков и напоминают людей, только что вернувшихся из бани. Сидят распаренные.
За окном вздрагивает колокол, и наш состав медленно набирает скорость. Впереди — сотни верст пути, а в конце его — незнакомый Новоград-Волынский.
Переезды не были для нас редкостью: переводили из одной части в другую, иногда даже из одного рода войск в другой, так что мы в конце концов привыкли к кочевому образу жизни.
Задержавшись в Москве на два дня, я прибыл к месту назначения под самый Новый год. День облачный, серый. Низкие рваные облака кружат по горизонту. Пронесется по улицам ветер — и сразу запахнет мокрыми заборами и прелой сырой листвой. Дорога уныло чавкает черной грязью. Кое-где по канавам да в плотных зарослях жухлой травы сохранились клочки непрочного снега.
Добравшись до штаба дивизии, я представился начальнику штаба полковнику Козачку. Сергей Борисович Козачек как-то сразу располагал к себе. Во время разговора он часто улыбался, охотно отвечал на вопросы, поинтересовался моим семейным положением.
С. Б. Козачек (фото 1966 г.)
— Как только примете дела и немного обвыкнете, дадим отпуск, съездите за семьей, — пообещал начальник штаба. — Без семьи трудно спокойно работать… А впрочем, скажу по секрету, но только, пожалуйста, не пугайтесь: работать спокойно у нас вообще трудно — кавалерия!
По всему было видно — Сергей Борисович очень любил конницу и гордился своей принадлежностью к ней. Небольшого роста, плотный, он расхаживал по комнате, позвякивал шпорами и дружески внушал мне:
— Кавалерия, товарищ Агафонов, самый маневренный род войск. Запомните, она может вести бой и в пешем строю. В этом случае главной становится проводная связь. Но как только оборона противника будет прорвана и последует команда: «Коноводы, лошадей!» — бросайте свою проволоку и переходите на радио.
— Все понятно, товарищ полковник, постараюсь быстрей войти в курс дела.
— А насчет своего «пехотного происхождения» не волнуйтесь, мы вам поможем. В седле сидите крепко? — поинтересовался Сергей Борисович.
В седле я сидел крепко, но для кавалериста этого мало. Два-три раза в неделю по утрам проводилась конная подготовка с командным составом штаба дивизии — манежная езда, преодоление препятствий, изредка рубка лозы и полевая езда. Теперь на этих занятиях полковник Козачек особое внимание уделял мне. И уже через месяц-полтора он то и дело подавал команду: «Агафонов! Бросить стремя, руки в стороны, галопом на препятствия!»