В шесть часов утра появился полковник Козачек. Я доложил, что радиосвязи с разъездами нет. Освободив меня от дежурства, начальник штаба спокойно сказал:
— Езжайте-ка, капитан, в передовой отряд. Разберитесь, в чем там дело.
Пока я сдавал дежурство, неугомонный Козачек носился по штабу; с его появлением все пришло в движение.
Заметив, что я взялся за ручку двери, Сергей Борисович дал мне последнее напутствие:
— Скорее налаживайте связь, а то не сносить вам головы! — И почему-то улыбнулся.
Я тогда не мог разделить веселого настроения полковника Козачка, и все же его дружелюбный тон подействовал успокаивающе. Вообще с ним было легко и приятно работать: полковник относился к людям, которые не только не пасуют перед трудностями, но словно радуются им.
* * *
Зима тридцать шестого года на Украине выдалась нехолодная — легкие морозцы, а в феврале зачастую и оттепели. К началу учений дороги окончательно раскисли и превратились в холодное месиво из снега, воды и вязкой грязи. А лошади топчут и перетаптывают эту черную жвачку. Все скрипит, цокает, грохочет, сливаясь в единый бурлящий шум, что катится по руслу живого потока, рассекаемого сухими короткими командами.
Я даю шпоры своему коню и начинаю обгонять колонны. Мне не видны лица людей — только спины, перетянутые ремнями, будто для крепости, и влитые в них конические буденовки да упругие крупы лошадей. Спины, конусы голов, крупы. Спины, конусы голов, крупы. Один ряд, другой, десятый, сотый…
С трудом обогнав главные силы дивизии, вырвался на еще не разбитую дорогу и пустил коня в галоп. Проскочив скрипучий мосток, вылетел на небольшой холм. Дальше крутой спуск. Я оглянулся. Густой черный поток скрывался далеко на западе, а фигуры передних всадников были видны отчетливо — они медленно приближались ко мне. Над их головами низко висело тяжелое небо, и казалось — всадники вот-вот проткнут его своими шлемами.
Я скатился вниз и вскоре настиг передовой отряд. Подошел к первой попавшейся радиостанции, взял наушники — в эфире жуткий хаос. Рации кавалерийских, механизированного и артиллерийского полков работают на одной волне: все позывные перепутаны. Радисты кричат, ругаются, и никто не может разобраться, с кем говорит. Одним словом, полнейшая неразбериха.
А причиной тому была мелочь. Накануне учений я разработал схему радиосвязи и отдал одному из командиров взводов, поручив размножить ее и переслать в полки. Этот командир в свою очередь перепоручил размножение схемы радисту, а тот все перепутал. Командир же не сличил копии с оригиналом.