— Кому я говорил не соваться на Авалон без меня, никто мне не напомнит? — развернув нас к себе, Ветер сложил на груди руки и выжидательно взглянул.
Глазки скромненько вниз, ручки за спину, ещё ногой по песку так невинно поводить…
— И кому бы он мог такое говорить, а, Ван?
— Не знаю, Ирдес. Я такого не помню.
— И я не помню. Не, Ветер, мы не помним! Амнезия!
От его хохота вздрогнуло всё семейство. Ледяной Феникс, что с него взять…
— Оболтусы! — сказал нам Феникс, всё ещё веселясь. — Ну а если бы я не успел?! Если бы вы погибли, дуралеи?! В следующий раз когда я скажу не делать…
— …мы опять полезем куда не просили, — перебил Ван.
— Потому что скучно тебя ждать! — добавил я.
— Ну за что мне такое наказание?! Дети Демиурга, сто иголок и шило в заду! А если я не успею прийти?!
— А мы будем в тебя верить, — просто сказал Ван.
— Ты же веришь в нас.
Всё, у него кончились возражения. Мы с Ваном хлопнули друг друга по раскрытым ладоням, отмечая свою маленькую победу. Ветер только поднял свои алые очи к луне, тяжко вздохнул и развёл руками. Только тут я понял, что наш бог изрядно потрёпан.
— Я должен уйти, дети, — сказал он, — иначе со мной будет то же, что с Дагоном. И свой дар я вам оставить не смогу.
Это он про вихрь из снежинок? Эх, а жалко.
Хорошо всё-таки понимать брата с полувзгляда. Хорошая была мечта, верно, Апокалипсис? И даже достаточно длинная. Мы ведь всё успели, что хотели?
— Иди, мы уже давно готовы.
— Не беспокойся о нас, Феникс.
— Ни к чему вы не готовы, дурни, — качнул головой бог.
Мы одновременно пожали плечами.
— Ирдес, ты на меня не злишься?
— Это ты про Вэйва, Ван? Да брось, не за что злиться! Я сам дурак.
— Хорошо, что не злишься. Не хотелось бы умереть зная, что ты меня не простил.
— А мне бы не хотелось умереть, зная, что ты чувствуешь себя виноватым.
— Да пошёл ты!
— Ща вместе пойдём, дохляк ушастый!
— Короче, Ветер, мы готовы!
Он исчез ледяным порывом вместе со своими снежными вихрями, но вместо ожидаемой тьмы меня с головой окунуло в боль!
Голова кружилась так, что я не удержался на ногах, по ватному телу снова растеклась слабость, болели глубокие раны и шрамы, вообще всё зверски болело!
Только тогда я понял, что всё случившееся было реальным! Что всё это реально произошло!..
— Ва-ан… это были не предсмертные глюки…
— Это… не помешает нам… сейчас подохнуть…
Обернувшись и стараясь не сразу распластаться по песку, я встретился взглядом с матерью моей Императрицей. В её тёмно-синих глазах, которые было отчётливо видно в свете полной луны, плескался бездонный чёрный ужас! О Небо, я хладнокровно убил человека у неё на глазах и поработил разум девушки! Мама! Я не хотел быть монстром при тебе! Не смотри на меня так, мама!