— Да, Катерина Остаповна, вы уж позвольте, — вразнобой заговорили мужчины.
— Поз-во-ляю! — раздельно проговорила Катерина, с удивлением прислушиваясь к собственной интонации — уж не кокетничает ли она? И внимательно дослушала звания и имена-отчества последних двух товарищей.
— Зря мы, коллеги, я думаю, напрягаемся, — нарушил некоторую паузу студент-профессор Верещагин. — Разве под силу женщине, да хоть и любому из вас, вот так сразу запомнить, как кого зовут?
— Отчего же, — не согласилась Катерина и тут же без запинки перечислила всех ей представившихся.
— Голубушка, да у вас же феноменальная память! — восхитился профессор Шульц. — Теперь я понимаю, почему наши берлинские врачи так вас хвалили. Видимо, немецкий вы знаете в совершенстве.
— Не только немецкий, — вырвалось у Катерины, хотя она вовсе не хотела хвалиться; просто мысль о том, что доктора видят в ней лишь привлекательную женщину, а не человека, не менее, чем они, овладевшего своей профессией, заставила признаться, — но и французский, английский, испанский — всего восемь языков… Только, как говорится, соловья баснями не кормят. Прошу к столу!..
В Берлин они приехали под вечер, и в отель их повез Шульц, не раз в немецкой столице прежде бывавший. Он разобрался с носильщиками, подозвал такси — так на двух машинах врачи со своей переводчицей без приключений добрались. Еще они не успели осмотреться, а только получили ключи от номеров, как Шульц — руководство как-то незаметно перешло к нему провозгласил:
— Через полчаса все собираемся в вестибюле и едем на ужин в ресторан "Бюргер"!
— Зачем в "Бюргер", — запротестовал Петруша, — уж лучше давайте в "Форстер".
Собираясь в ресторан, Катерина в которой раз отдавала должное предусмотрительности и вкусу своего мужа. Он ведь прежде не жил в больших городах, а если и бывал за границей, то разве что в Стамбуле или Афинах, да и то наскоком, проездом. Было ли у него время изучать этикет, моду, привыкать к светской жизни? Почему же он ведет себя так, будто в этой атмосфере родился и вырос? Ведь это он заставил её взять с собой вечернее платье. Смешно, она до последнего не соглашалась — зачем такое переводчику на работе?
— А если твоих врачей пригласят на праздничный ужин, торжественный вечер — мало ли? — резонно вопрошал он. — И будешь ты, как говорится в загадке, зимой и летом — одним цветом?
— И ты не будешь ревновать? — подивилась Катерина; в самом деле, много ли на свете мужчин, которые собственноручно снаряжают своих жен в зарубежные командировки в заведомо мужском обществе?..