Удары станут жестче, резче,
Судьба моя теперь – война.
Живые души рассекая,
Окрашу кровью свой кронглас,
И к падшим жалости не зная,
Ни с кем не заключу альянс.
Хрустальный меч – он остр, но хрупок,
Я давней мучаюсь мечтой,
Чтобы из тайных закоулок
Явился новый бы герой.
Пришел бы в панцире железном,
Затменьем солнечного дня,
И я, в ударе том последнем, –
В осколки превратил себя.
БЛАГОВЕСТ
Откуда те слова берутся,
Что в рифму поместят поэты,
И чувства, мысли встрепенутся,
Пером волшебным лишь задеты.
Но, может, люди – пласт породы,
Огонь бушует вхолостую,
Сердец иных громоотводы
С небес слова разят, ликуя.
И в сладком трансе забываясь,
Душа парит под облаками,
А тело дома оставаясь,
Рукою водит по бумаге.
ПРОБУЖДЕНИЕ
(ESCHATOS - 2)
Поток судьбы течет багровый,
Мой тумблер выведен на ноль,
И яркий, звонкий голос новый,
Принес мне чуждой крови боль.
Вкушу напиток свежей жизни –
Где пятый угол у квадрата,
И соберу хмельные вишни
Сетями нервов у заката.
Здесь чувства бьются и трепещут
Под скользкой поступью сердец,
И, исступленные, скрежещут,
Но строг к ним правящий резец.
Вот ветер легкий и прохладный
Унес туман с далеких гор,
И я увидел необъятный
Вселенной истинный простор.
СНЕЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК
С переменчивостью лотерейно-погодною,
Сухим листом на ветру,
С буйством ли, с ленью покорною
Идем мы к святому Петру.
Мы мучимся, мечемся, маемся
В горнилах грозных годов,
Живем и напрасно стараемся –
Избавиться от оков.
Оковы – законы, скрижали,
Кодексы и конституция...
Даже тем, кто жить не начали,
Готова судьба – проституция.
Сможет ли сердце выстоять
Под натиском бешеных бурь,
Наивность можно высмеять,
А боль – загнать внутрь.
По скользкой и склизкой наклонной
Сползаем мы медленно в вечность.
Гранит лишь выдержит сонный,
В кристаллах храня человечность.
Честность и стойкость скелетом,
Как редкостный феномен,
Хранят все, а мы летом,
Средь зноя, – снежный Мэн.
СИТЦЕВЫЕ ВЁСНЫ
романс
Наша жизнь – это лист на ветру,
Нас уносит осенней невзгодой,