Арра, шмыгнув носом, молча кивнула.
— Очень хороший, — согласился и Джузеппе. — Особенно то место, где ты завидуешь семейной жизни своего наставника. Действительно, уворачиваться от метлы возлюбленной супруги, это так романтично!
— Ты ничего не понял, магистр! Романтика здесь совершенно ни при чем! Но метла в руках жены, да еще в тот момент, когда она примеривается треснуть тебя ею по спине, придает жизни некую упорядоченность, что ли… Именно в этом и есть прелесть обыденности!
— Да-а? Не буду спорить, я в вопросах семейной жизни не специалист… Но ты пропустил историю своей несчастной любви.
— Ах да, действительно! Это меня Арра сбила. Конечно, несчастная любовь, а как же! Она была прелестная девушка, нежная, скромная, ну чистый ангел! Звали ее… Кармеллина. У нее были огромные голубые глаза, длинные вьющиеся волосы, такого цвета, знаете, — светлые и слегка рыжеватые. А фигура! Талия такая тонкая, что я мог обхватить ее ладонями, при этом грудь… — Ганц осекся, взглянул на Арру и почесал нос. — Э-э-э… в общем, любая знатная дама рядом с ней показалась бы заурядной дурнушкой. У Кармеллины был только один недостаток — она была слишком послушной дочерью. Хотя мы безумно любили друг друга, о свадьбе не могло быть и речи. Денег у меня не было, а родители никогда не выдали бы ее замуж за нищего. Я пробовал уговорить ее бежать со мной тайно, но она отказалась категорически.
— Мудрая девушка. — Джузеппе пробормотал это очень тихо, но Ганц услышал и укоризненно качнул головой. Впрочем, прерывать свой рассказ он не стал.
— И тогда я сказал: «Любовь моя, Кармеллина! Здесь я никогда не смогу разбогатеть! Я ухожу из этого городка, чтобы заработать много денег и жениться на тебе!» Она плакала и обещала ждать меня. Не сразу дела мои пошли хорошо, но я работал много и усердно, зарабатывая деньги и мечтая о своей Кармеллине. Но когда через три… нет, через пять лет я вернулся, что я узнал? Она давно была замужем за булочником! Не умея противиться своим жестоким родителям, она вышла за него едва ли не через месяц после моего отъезда. Я готов был простить ее, я предложил бросить все и уехать со мной, но тут из дома выбежал ребенок и вцепился ей в юбку. За ним второй, третий…
— Булочник время даром не терял, — усмехнулся магистр. На этот раз на него с упреком посмотрела Арра.
— Я повернулся и ушел. Тогда, шагая по пыльной улице прочь от ее дома, я держался. Никто не увидел моих горьких слез, моих мучений, моего разбитого сердца. В тот же час я покинул этот проклятый городишко и скитаюсь с тех пор по дорогам без надежды на счастье, с тоской вспоминая мою милую неверную Кармеллину.