— Да я, собственно… — замялся Бенецианов.
— Едемте, едемте, Модест Петрович! — Софья Львовна тронула его за локоть. — На дворе вон какой дождь!
Машина стояла у подъезда. Мышкин торопливо открыл дверцу:
— Пожалуйста, Модест Петрович.
— Нет, уж прежде даму.
Машина тронулась.
— А как Греков? — доверительно спросила Софья Львовна.
— Раскусил, кажется, и он нашего Ахилла, — оживился Модест Петрович. — Так что профессура теперь едина. Решили действовать. Скоро поставим вопрос на Совете. Главное теперь — как можно больше фактов.
— Так я, пожалуй, знаю уязвимое место вашего оппонента...
— А именно?
— Молодежь! — выпалила Строганова.
— Не понимаю…
— Я хочу сказать, что сила Воронова в поддержке молодежи. Он для них — бог! Да-да. Поэтому надо прежде всего раскрыть глаза молодежи…
— Но как это сделать?
— Есть у меня кое-что на примете…
— Да? — Модест Петрович недоверчиво покосился на Строганову.
Та многозначительно промолчала.
— Вы знаете, что ассистент Воронова Ларин скоро выступит с защитой диссертации?
— Что же из этого? Диссертация на уровне. Я просматривал.
— Диссертация, может, и на уровне. А слышали, какой разгромный отзыв пришел из экспедиции, где работал Ларин?
— Разгромный?
— Ну, положим, не совсем. Но будет над чем призадуматься Совету. Нина Павловна шепнула мне, что Ларин совсем растерялся.
— К-гм… Представляю, как ринется Воронов защищать своего подопечного, чтобы сгладить впечатление.
— Нет, по имеющимся у меня, сведениям, Воронов как раз и не собирается этого делать. А вот нам, пожалуй, надо бы сделать все возможное, чтобы «сгладить впечатление».
— Нам? Кому нам?
— Ну, мне или вам…
— Мне?! С какой стати?
— А вы представляете, какое это впечатление произведет на диссертанта?
Бенецианов пожал плечами:
— Допустим. А дальше?
— А дальше вы постараетесь, чтобы вновь испеченный кандидат перешел на вашу кафедру.
— Как так?
— Очень просто. У нас ведь открывается вакантное место доцента. Я думаю, Ларин на это клюнет. У Воронова такого места не предвидится.
— Гм… клюнет… Еще бы не клюнуть. Но для чего это нужно? Что будет он делать у нас на кафедре?
— Заниматься минералогией.
— Да?.. Впрочем… Тэ-тэ-тэ! Заниматься минералогией… Изумительно! Софья Львовна, вы — гений! Заниматься минералогией у нас на кафедре. Ну конечно! Где же кроме! Не в кузнице же Воронова. Это будет показательно… Единственный ученик Воронова, не порвавший с геологией, ищет у меня убежища! Единственный минералог бежит с кафедры минералогии! Только… Вы уверены, что согласится он покинуть Воронова?
— Это предоставьте мне, Модест Петрович.