И началось:
— А правда, что в нашем музее есть минералы даже из Антарктиды?
— Скажите, Юрий Дмитриевич, на Луне могут быть алмазы?
— А уранинит?
— Юрий Дмитриевич, а что будет, если на месторождение уранинита сбросить атомную бомбу?
Воронов едва успевал отвечать.
— Юрий Дмитриевич, — спросил Саша Степанов. — А правда, что вы изобрели какие-то лучи?
— Вы имеете в виду, наверное, квантовую электронику. Это изобретение физиков. Мы же лишь помогаем им. Дело в том, что в квантовых генераторах энергия луча зависит от того, какой именно кристалл служит в качестве «рабочего вещества». Над этим мы и работаем. И кое-чего добились. Кристаллы некоторых минералов, предложенные нами, значительно повысили энергию излучения. А ведь энергия — это, как не трудно догадаться, дальность! Сейчас мы ставим задачу достичь Юпитера и еще более далеких планет…
У Саши заблестели глаза. А вперед уже протиснулась Светлана Горюнова.
— Юрий Дмитриевич, — сказала она, — сегодня у нас возник спор: что такое счастье?
— Счастье?.. — вопрос был неожиданным. Выручила профессиональная привычка: — А как вы сами думаете?
— Я… Я думаю, что счастье — это… Ну, в общем, когда человек, который для тебя…
— Неужели это так интересно? — прервал ее Валерий.
— Нет, почему же, — возразил Воронов. — А как бы вы сами ответили?
— По-моему, вообще все разговоры о счастье — мещанство. А если уж и есть какое счастье, так это — счастье победы! Другого быть не может!
— А что думают другие? — Воронов мельком взглянул на Люсю. Но та не поднимала глаз от нот.
— А по-моему, — сказала Наташа, — счастье — это сознание того, что ты кому-то нужен.
— Я тоже так думаю, — включилась в спор Вика. — Во всяком случае, большего несчастья, чем быть никому не нужной, трудно себе и представить. А ведь счастье — нечто противоположное…
— Ну и сказала! — снова вступил в разговор Валерий. — Счастье — нечто противоположное несчастью!
— А что, не правда, что ли? — вмешалась Таня. — Верно говорит Наташа. Только я бы сказала так: счастье — это быть полезным людям, вот!
— Смотря каким людям! — возразил Валерий. — Встречаются такие типы…
— Так я говорю о людях, а не о «типах».
— А как вы, Степанов, думаете? — спросил Воронов.
— По-моему, счастье — это просто жить.
— Совсем непонятно! — воскликнул Витя.
— А чего тут непонятного! — крикнул Краев. — Здорово сказано. И еще, когда почувствуешь, что ничего тебе не надо бояться и можно делать что хочешь…
— Ну, если всем дать волю! — перебил Валерий.
— Ты просто не понял его, Валерий, — сказала Наташа. — Это действительно большое счастье, когда человек может делать именно то, что хочет.