— И с каким же успехом? — улыбнулся и Воронов.
— Ну, тут есть над чем подумать. Вот и будем думать, не откладывая в долгий ящик.
— Это уже неплохо.
— И будем искать, на кого опереться у нас… — продолжал Стенин, снова закуривая.
— Тут я настроен более оптимистически. Опереться есть на кого.
— И давно вы это почувствовали?
Воронов замялся. Вопрос Стенина напомнил ему о недавних днях, когда он жил и работал словно лишь по инерции.
— Нет, недавно, — произнес он, прямо взглянув в глаза Стенину.
— Я рад за вас, Юрий Дмитриевич, — сказал тот как бы между прочим. И Воронов понял, что секретарь партбюро всегда интересовался его делами, пожалуй, больше, чем он представлял себе до сих пор.
Проводив Стенина, Воронов вызвал к себе лекционного ассистента:
— Федор Тимофеевич, через двадцать минут лекция.
— Какая лекция?
— Минералогия в одиннадцатой группе.
— Так они же в колхоз уезжают.
— Ах, да! Как я забыл…
— Да вон, как раз поехали. Смотрите!
Воронов распахнул окно, и в комнату вместе с холодом осеннего дня ворвался громкий многоголосый гомон: по улице шла целая колонна автомашин, заполненных студентами.
— А вон и Петр Ильич! — продолжал Федор Тимофеевич. — Видите, в последней машине, из кабины выглядывает.
Воронов перевел взгляд в конец колонны и вдруг увидел ее — девушку, так прочно поселившуюся в его сознании. Она смотрела на окна. Воронов поспешил отойти в глубь комнаты. Однако студенты уже заметили его.
— Юри-и-ий Дмитриеви-и-и-ич! — донеслось оттуда, с улицы, заглушая гул моторов.
Воронов помахал им рукой.
Через минуту машины скрылись. Воронов закрыл окно:
— Да, уважаемый Алексей Константинович, мне есть на кого опереться.
На третий день в поле, где одиннадцатая группа убирала картофель, приехал председатель колхоза. Он долго разговаривал с Петром Ильичей, затем подошел к студентам.
— Здорово, молодцы!
— Здравствуйте, — нестройным хором ответили ребята.
— Как у вас дела?
— Лучше всех! — ответил Краев, сдвигая кепку на затылок.
— Та-а-а-к… — Председатель окинул взглядом пройденные борозды. — А чего же тогда работаете хуже всех?
— Как это хуже всех? — выступил Саша.
— А так. Бригадир замерил вашу работу. И оказалось… — Он вынул бумагу и выразительно щелкнул по ней пальцем. — Вот! Ваша группа сделала вчера меньше других!
— Не может быть! — возразил было Саша, но, вспомнив, что многие ребята вчера действительно больше волынили, замолчал. Ивана с ними не было. Его послали на трактор в другую деревню. А Петр Ильич почти ни во что не вмешивался. Он или сидел на меже, читая книгу, или совсем уходил куда-то с поля.