Я даже представить себе не мог, чтобы человек, никогда и слыхом не слыхавший про какую-то там невесомость, так быстро адаптировался в невероятной для него ситуации. Сверху (если только тут уместны выражения «верх» и «низ») раздался ее мелодичный смех, а потом — веселый голос:
— Я стала птицей?!
Я хотел было объяснить ей, что такое невесомость, но тут же понял, что это было бы слишком сложно. Не то страшно, что в древнеегипетском и слова-то такого нет, а то, как ей объяснить, что вон тот светящийся в иллюминаторе голубой блин — не что иное, как Земля, и никакая ладья с богом Ра на борту вокруг нее не плавает… Пришлось оставить астрономический ликбез на потом, тем более что Стас уже азартно рассказывал Шидле о наших злоключениях в египетском плену. И я, сказав Лине только: «Я тебе потом все объясню», — стал уточнять его рассказ подсказками и пояснениями. Стас при этом, как всегда, огрызался: мол, не мешай, я сам… Но вместе у нас все равно получалось интереснее.
Сфинкс слушал внимательно, то и дело от возбуждения почесываясь задней лапой за ухом. Но в особый раж его ввел эпизод с кошкой, когда Улик поддал ей копьем, а остальные стражники загоготали.
— Дикари! — рявкнул он сердито и добавил, кровожадно ощерившись: — Зря я их пожалел, не пострелял немного!..
Когда мы закончили, он спросил:
— И вы что, хотите эту самку взять в свое время?
— Конечно! — воскликнул Стас. — Мама с папой ее удочерят, она же сирота.
— Шидла, — попросил я, — говори все-таки «девочка», а не «самка».
— Не в этом суть, — отмахнулся он от меня, как от назойливого комара. — Суть в том, что я вовсе не уверен, сможем ли мы доставить ее в двадцатый век.
— Как так? — оторопел Стас.
— Видишь ли, человеческий детеныш, хроноскаф в общем-то одноразовый. Он построен только для того, чтобы сначала доставить вас домой, а потом меня — в Древний Египет. Количество хроногравитационной энергии ограниченно. Был, конечно, и запас, но на дополнительный прыжок в древность мы никак не рассчитывали. А мне ведь нужно сюда вернуться. И на дополнительного пассажира — тоже не рассчитывали. А чем больше масса, тем больше затраты энергии. Я не уверен, что нам и без нее-то энергии хватит.
— Та-ак, — протянул Стас. — И как же быть? Ну посчитай, может, все-таки хватит? Что же, мы ее тут бросим?
— Как я посчитаю? Бортовой компьютер для подобных операций не предназначен. Все необходимые расчеты он делает сам, внутри. Я могу только ставить задачи, а он, просчитав оптимальный вариант, — выполнять.
Мы озабоченно молчали. Лина уже спустилась вниз, снова примостилась возле Стаса и, пытаясь понять, о чем мы говорим, заглядывала нам в лица. Но ничего у нее, естественно, не выходило, и она смешно хмурила брови, так, что они почти сливались в одну черную полоску.