Я забрался на один из дермантиновых стульчиков, заказал кофе и выкупил на свободу один из томимых неволей пончиков. Официантка, что была пообщеупитанней, приняла мой заказ, взяла деньги, отсчитала сдачу и вернулась к кассе развлекать свою заскучавшую товарку игрой на аккордеоне шеи… так ни разу толком и не осознав мое присутствие. Я жевал пончик и огорчал печаль свежим крепким кофе, стараясь не загадывать наперед и не задавать себе вопроса: «Чего я жду?» Древний холодильник стенал на суматошной кухне. Минутная стрелка скорбела в бессмысленной панихиде, скрипучим криком пролетая над черствыми фастфудными секундами, над нудными минутами, отмеряя бремя унылой диеты, коей обречен довольствоваться Тот, Кто Колеблется…
Дождь разгулялся над склонами, как раз когда трое мужчин взялись за работу. Хэнк дернул веревку стартера своей пилы и поразился ее пушиночному весу (просто возьми поводья в свои руки и сними с меня седло…), когда руки казались такими тяжелыми. Генри прошелся вдоль бревна в поисках места, куда бы завести трос, и пожалел, что не прикупил пакета или пленки какой, чтоб обмотать этот сраный гипс, а то ж водой напитается и будет еще потяжельше против обычного. Джо Бен же, напротив, мчался вприпрыжку обратно к тому бревну, которое обрабатывал до свистка Хэнка, с такой прытью, будто грязь на башмаках сделалась невесомой. Он стал еще энергичнее и шустрее. Все шло замечательно. Прежде, утром, он о чем-то еще волновался — сейчас уж и не припомнить, — но все вышло, как мечтать нельзя лучше: драматическое прибытие старика Генри, известие про приливы-отливы, ответственное планирование, приглушенные голоса, фанфарная эйфория, захлестнувшая всех, битье себя в грудь — Мы сделаем это! — прикрой меня, Джоби, и я всех порву! Да, парень, да! Тот самый медный гонг старшеклассного идеализма и решимости, что был ему милей всего на свете: давай! давай! давай! Снова и снова, пока все слова не сливаются в сплошной рев: «Сделаем, сделаем, сделаем!» — и когда я положил руку на бревно и погладил его, у меня было такое чувство, что если не привязать камни к ногам, я прямо сейчас взлечу в небо — и бревно с собой прихвачу. Оно уж было готово, когда Хэнк свистнул, и теперь ждало лишь хорошего пинка, чтоб сдвинуть комель, уцепившийся за скалу. Ну-ка, ну-ка…
Джо обогнул бревно и осмотрел домкрат. Тот был вывинчен на максимум, один край упирался в скалу, другой — вгрызся в кору. Сворачивать — это значит, что бревно сползет обратно на несколько дюймов, пока он упрет домкрат в другую скалу.