Известен исторический факт, как лорд Мюнзон, королевский судья, был при помощи служанок привязан женой к постели и жестоко наказан розгами за свое непохвальное поведение. Благородная леди секла его до тех пор, пока он не стал просить прощения и обещать исправиться. Когда дело дошло до суда, то судьи не только оправдали леди, но торжественно, в присутствии всего суда благодарили ее.
С другой стороны, большая часть законодателей относится вполне снисходительно к наказанию телесно мужьями своих жен. Вопрос о том, может ли муж сечь свою жену, не раз ставился на разрешение. И обыкновенно решали, что подобное право зависит от поведения и характера его дражайшей половины.
Стекль справедливо замечает: есть такие бесспорно испорченные хозяйки, что мужу необходимо проявить совсем необычную дозу философии, чтобы ужиться с ними. Если подобные женщины нападают на мужей с вспыльчивым характером, несдержанных и невоспитанных, то случается, что те их частенько колотят. Уверяли, что женщина была сотворена, чтобы быть подругой мужчины, товарищем, ангелом-хранителем его, и что она обязана быть доброй, аккуратной и т. п.; если она такова, то охотно подчиняется власти мужа. Если же она не удовлетворяет этим качествам, то неизбежно приходится употребить розги.
12 октября 1856 года в лондонской юридической газете были приведены следующие факты:
- За последнее время королевским судам приходится разбирать массу жалоб жен на побои со стороны их мужей, в особенности в квартале Вест-Гавен. В этом квартале живет много последователей христианской секты, которая, в числе других доктрин, утверждает, что телесное наказание жен мужьями вполне допустимо, согласно повелению самого Бога. Высокоуважаемый Жорж Бирд, бывший викарий Гумберворта, поселился в этом квартале, и около него собралось много одинаково верующих. Он публично проповедовал, что по Священному Писанию муж имеет право пороть свою жену.
Шесть недель тому назад некий Джемс Скотт, член секты последователей, был привлечен, по жалобе жены, к суду за то, что наказал ее розгами. В своей жалобе госпожа Скотт пишет, что "муж, возвратясь из молельни, где проповедовал Бирд, спросил ее, садясь за стол завтракать, почему она не пришла в молельню? Когда она ответила, что не желает слушать глупостей Бирда и не будет ходить в молельню, то муж, не севши за стол, подошел к ней, ударил два раза ее по щеке, а когда она оттолкнула его, сказав, что он не смеет ее бить, что ее даже родители не били, что все равно она в молельню не пойдет, то он вышел из столовой, а через некоторое время пришел к ней в спальную, куда она ушла после его ухода. Вместе с ним вошли горничная и лакей; в присутствии их муж велел мне идти на конюшню, где он, по его словам, научит меня слушаться его и ходить в молельню. Я говорю: "На конюшне мне нечего делать, туда не пойду и прошу вас оставить меня в покое". Тут он меня опять ударил по щеке, тогда я отскочила к комоду и, схватив подсвечник, бросила в него, но не попала. После этого он велел прислуге взять меня и отвести на конюшню. Так как я не хотела идти, то меня лакей с горничной взяли и понесли на руках, хотя я все время сопротивлялась. Когда меня принесли на конюшню, то я увидела там скамейку и кучера с розгами в руках, другой пучок таких же длинных розог лежал на полу около скамейки. Я поняла, что муж хочет меня высечь. Стала кричать, но меня все-таки силой положили на скамейку, горничная, по приказанию мужа, развязала панталоны, спустила их и завернула все платье с юбками и рубашкой на голову. Потом горничная стала меня держать за ноги, которые держал раньше кучер; муж велел кучеру пороть меня розгами. Он сказал, что мне дадут пятьдесят розог. Когда мне дали все удары, то муж сказал мне: "Видишь, Мери, к чему привело тебя непослушание: ты вся в крови, и тебе стыдно прислуги. Будешь слушаться и ходить в молельню?" Я отвечала, что не пойду в молельню, тогда муж велел кучеру взять другой пучок розог и дать мне еще пятьдесят розог. После этого я помню, что меня стали сечь еще сильнее, и я от боли вскоре не могла кричать и потеряла сознание. Когда я пришла в себя, то увидала, что лежу у себя на постели, и около меня доктор с мужем. Муж при докторе и горничной говорит мне: "Мери, помни, если завтра не пойдешь в молельню, то я тебя высеку розгами еще больнее".