— Вы просили подойти к вам утром, — произнес Граков, не удержавшись от вежливой ответной улыбки, словно разговаривал не с андроидом, а с живой девушкой.
— Да, — сказала она ровным голосом. — Заполните, пожалуйста, декларацию на пребывание у нас.
— Что-о-о? — изумился Граков. — Какую декларацию?
Администратор выложила на стол глянцевую брошюрку без картинок. В ней шаррянскими иероглифами, а рядом на Едином — были напечатаны и пронумерованы вопросы. Всего… Граков ошарашенно потряс головой. Всего вопросов было — сто двенадцать. Он бегло просмотрел их. По его мнению, девяносто процентов этих вопросов были поразительно глупы и совершенно никчемны. К тому же он никогда не слышал, чтобы в договоры о промежуточных космопортах когда-нибудь включали пункты о каких-либо анкетах или вообще о чем-то подобном.
Но тут он вспомнил информацию о Шарре, о его немыслимо развитом бюрократическом аппарате. «Так, может, здешний договор — исключение из правил? С учетом местной специфики? — подумал он. — Или же… самостоятельная затея шаррян?.. Однако в это трудно поверить».
— Я впервые встречаю подобное новшество с какими-то бумажками, — заявил он недовольно и помахал листком. — И поэтому требую объяснить, кто и когда его выдумал.
— Анкета создана Всепланетным Министерством Шарра, — по-прежнему бесстрастно, доложила администратор.
— Зачем?
— Зачем — не знаю. Но заполнить ее должен каждый прибывший в космопорт инопланетянин.
— А если пришелец окажется безруким?
— Безруким?
— Медузой, например? В кислоте и со щупальцами. И разговаривать будет совсем не так, как мы с вами. Тогда что? Как он ее заполнит?
— Меня это не касается.
— Кстати, у вас тут были аннэры. Змеюки такие здоровенные и головастые. Они как заполняли это?
— Не знаю.
— А можно посмотреть, что там они понаписали?
— Нет.
— А почему?
— Не положено.
— А почему не положено и кем не положено?
— Не знаю.
— Тогда, значит, можно…
— Нет.
— Но почему же!?
— Секретные материалы.
Граков расхохотался.
Андроид бесстрастно пережидала приступ веселья у пришельца. Наконец Граков замолчал, потом, плавно помахивая брошюркой в воздухе, задумчиво проговорил по-русски:
— Ну, да, как говорили у нас в древности: «Без бумажки ты… гм… какашка…»
— Не понимаю, — объявила администратор на Едином.
— Правильно, — сказал Граков — снова по-русски. — И не понимай.
— Не понимаю, — повторила администратор.
Граков небрежно сунул анкету в карман штанов и сообщил на Едином:
— Ладно, заполню как-нибудь на досуге. Раз надо. — И мысленно добавил: «Дудки, как бы не так! Скорее ты развалишься, чем я засяду за эту белиберду. Не станете же вы стрелять в мой корабль, если я смотаюсь, не заполнив этот дерьмовый листок». Активная неприязнь к любым бюрократическим закавыкам доставляла порой неприятности Гракову даже на Земле, где после долгого сопротивления бюрократия в конце концов проиграла, но при малейшей возможности пыталась взять хотя бы небольшой реванш.