– И не подумаю.
Но по крайней мере он не двинулся к ней.
– Вам надлежит быть возле моей сестры.
Он поднял темную бровь, но не перестал улыбаться своей насмешливой улыбкой. Казалось, она должна была сердиться на него, но в действительности испытывала совсем другие чувства, и он знал это. Черт бы его побрал!
Он тихонько засмеялся и медленно пошел к ней, слегка покачиваясь и поигрывая мускулами. А что, если схватиться с ним в поединке – способна ли она выстоять против него?
Она ненавидела разгоравшееся в ней тепло, желание сдвинуть ноги, не от страха, но чтобы не ощущать странную, медленную пульсацию, возникшую в глубине тела. Она не могла позволить ему заметить ее растерянность, поэтому распрямила плечи и позволила разглядывать ее, пусть от полной наготы ее спасала лишь тонкая ткань.
– Помнится, – заговорил он доверительным тоном, обходя ее по кругу, – когда я сидел в подземелье, то я мылся, а вы смотрели.
Она покосилась на него через плечо.
– Вы забыли, что вам доставляло удовольствие раздеваться передо мной, зная, что мне это неприятно. Вы заставили меня смотреть на то, что полагается делать без свидетелей. И вот снова вы проявляете свойственную вам неделикатность, грубо нарушая уединение порядочной женщины. Не думаете ли вы, что можете шантажом заставить меня ответить вам взаимностью? Я скорее сгнию в подвале.
Обходя ее, он придвинулся слишком близко. Их плечи почти соприкасались, а низ его камзола касался прикрывающей ее простыни.
– Прочь от меня, – произнесла она тихим зловещим голосом, стараясь удержаться от мольбы. – Если вы думаете, что раз я без одежды, то не смогу вышвырнуть вас за дверь, а потом…
– А потом все узнают, что мы тут с вами уединились. Вы что, пытаетесь заставить меня жениться на вас?
– Я бы не вышла за вас замуж, даже если бы вы были…
– Вы ошибаетесь относительно моих намерений, Диана, – снисходительно прервал он ее, останавливаясь напротив. – Я наблюдал сегодня за вашими поединками с мужчинами, и ваше мастерство произвело на меня большое впечатление. Однако такие упражнения должны портить нежную женскую кожу, и теперь я вижу, что так оно и есть.
Сдерживая свой гнев, она глубоко вздохнула, отчего ткань на ее груди сползла, и ей пришлось потянуть ее вверх слишком откровенным движением.
– О чем это вы, Баннастер?
Он пальцем дотронулся до ее плеча, и она чуть было не ударила его, чтобы поквитаться за то, что по ее коже пробежали мурашки. Но тут же поняла, что он потрогал едва заметный шрам.
– Как это случилось? – спросил он.
Она освободила плечо и шагнула из бадьи. Хотя под ногами был ковер, от холода она покрылась гусиной кожей… Она знала, что Баннастер заметит, как торчком встали под тканью соски, но не позволила себе отвернуться от него. Врага надо встречать лицом к лицу.