"Немедленно", — повторила тень.
"Натворила делов, а я — расхлебывай? Нет уж. Этот колокол звонит по тебе, а мне лишние проблемы не нужны".
"У тебя не будет проблем".
"Да ну? Как только сочтут лодки и увидят, чьей не хватает, сразу придут с вопросами".
"Ты будешь вне подозрений, обещаю", — просигналила тень. — "Если не проваландаешься до появления стражи. Я уйду от них. Ты — нет".
Лохматый изобразил глазами крайнее отвращение.
"Пусть Фервор сожжет тех, кто свел меня с тобой. Это никаких денег не стоит".
"Плата принимает разные формы. Открывай дверь".
Лохматый фыркнул, и склонился над замком. Тень плавно скользнула к лачуге, и вернулась с Алиной на буксире. Лохматый судорожно взглотнул. Дыхательная маска от внутреннего напряжения расплющилась по лицу. Тень плечом небрежно отодвинула лохматого с дороги, и заплыла внутрь.
"Ты с нами?" — просигналила она.
Глаза под надвинутым капюшоном сверкнули насмешливо и презрительно. Лохматый поспешно закивал. Рудник был давно затоплен. Откачивать воду без дорогостоящей герметизации не имело смысла. Освещения тоже не было. Лишь узкая полоса голубоватого сумрака у входа. Лохматый запер дверь, нашарил лампу и засветил ее.
"Так ты не шутила, когда говорила, что оплата бывает разной?" — просигналил он.
Его взгляд, как якорь в морское дно, вцепился в обнаженное тело.
"Я никогда не шучу", — просигналила в ответ тень, закрывая Алину собой. — "И у меня очень мало времени. Подбери слюни, и обеспечь мне транспорт. Немедленно".
"Конечно, конечно. Сейчас все будет".
Первым плыл лохматый. Тень с Алиной — за ним. Лампа давала мало света, но лохматый знал подземный лабиринт, как свои пять пальцев. Подводные рудокопы рыли там, где ожидали обнаружить руду, и без колебаний бросали бесперспективные ветки. Кривые извилистые ходы пересекались, разветвлялись и обрывались под самыми немыслимыми углами. Пришедшие на смену рудокопам контрабандисты расширили некоторые тоннели, завалили другие и тщательно замаскировали третьи.
Лохматый оглядывался через каждую сажень. Тень со своей ношей не отставала. Свет лампы раздражал привыкшие к глубоководному сумраку глаза, но она не жаловалась. Жалобы — ключ к уязвимости. Так учили в школе теней. Зато лохматый жаловался за троих. Тень отвечала одним знаком.
"Ты уверена, что меня не заподозрят?"
"Да".
"Тебе легко говорить. Уйдешь на моей лодке, а что я скажу страже?"
"Ничего".
"Так уж и ничего. Я, знаешь ли, здорово рискую".
"Нет".
"Да… Слушай, а нельзя ли мне получить небольшой аванс?"
"Нет".
Беспокойный проводник вздыхал, выпустив через маску горсть пузырьков, проплывал несколько саженей, после чего диалог с незначительными вариациями повторялся. Тень не выказывала ни раздражения, ни недовольства, хотя давно испытывала и то, и другое. Страх делал проводника ненадежным партнером, и своими жалобами он сам себе складывал сухие водоросли на костер Фервора. Пока лохматый выдерживал темп, это было еще приемлемо, но стоило ему чуть сбавить скорость в попытке оказаться поближе к предмету своего вожделения, как укол кинжалом в голень быстро напомнил, кто тут командует.