Ее, Джины.
С необычайной легкостью Алекс прижал ее к себе и медленно склонил к ней лицо. Странно, но вместо страха, негодования, брезгливости или иных малоприятных эмоций Джину охватило чувство трепетного предвкушения.
Возможно, если бы Лэнг был груб, она сопротивлялась бы сильнее. Но поцелуй был нежным. Начался он с едва ощутимого прикосновения дыхания к щеке, и лишь затем твердые мужские губы прижались ко рту Джины. Но и сейчас Алекс не спешил. Сначала он сжал верхнюю ее губу, затем нижнюю. А потом Джина непроизвольно издала стон, свидетельствующий о том, что она признает поражение.
Вообще, тут можно было бы остановиться, потому что Алекс доказал свою правоту. Но этого ему показалось мало. Он погрузил пальцы в волосы Джины и удерживал ее голову, постепенно углубляя поцелуй и требуя ответа.
Джина попыталась вздохнуть, чем дала возможность Алексу добиться большего. Он скользнул языком между ее приоткрытых губ и принялся нежно дразнить горячие глубины. Она ждала привычного приступа отвращения, но взамен ощутила мощный наплыв желания. Меж бедер Джины разлилось тепло, настолько приятное, что она не удержалась и громко застонала.
Алекс просунул руку под ее блузку, медленно продвигаясь вверх в поисках нежных упругих округлостей, которые ласкал не далее как сегодня утром.
Призвав остатки самообладания, Джина схватила через ткань его руку, но он хрипло простонал, касаясь ее губ своими:
— Позволь мне…
В ответ Джина издала тоненький звук, который мог означать что угодно. Алекс предпочел услышать в нем «да».
Его переместившаяся чуть выше рука не обнаружила никакого барьера. Он накрыл ладонью полную, но аккуратную грудь и вновь пережил те же сладостные ощущения, что и утром. Алекс вдруг страстно захотел увидеть Джину обнаженной. Он прервал поцелуй и отстранился.
Джина едва не застонала от разочарования. Как? Уже все?
Но нет. Несколько мгновений Алекс смотрел ей в глаза, затем, не спрашивая больше разрешения, быстро расстегнул и снял с нее блузку. Когда та упала на пол, он вновь окинул Джину жадным взглядом.
— Чудесно… — слетел с его губ завороженный шепот.
Затем он подхватил ладонями обе груди Джины. Она понимала, что должна каким-то образом выразить недовольство, однако в этот миг ее пронзил импульс острого наслаждения. Словно сквозь туман, все плотнее заволакивавший мозг, Джина сообразила, что Алекс ласкает большими пальцами ее соски. Начал он очень нежно, но потом его действия словно обрели смелость. Он разминал, оттягивал и вертел меж пальцев кончики упругой груди, пока они не отвердели, превратившись в подобие плотных бутонов.