— Ломброзо нет, — бабуля испуганно переглянулась с остальными, видимо, решив, что от романтических переживаний у ее названной внучки поехала крыша.
— Вот так всегда, вымя есть, а хересу нету, — мрачно сообщила я и опрокинула в рот рюмку коньяка.
Услышав ерофеевскую цитату, родственники окончательно перепугались. «Москву-Петушки» я обычно вспоминаю только в черные минуты депрессии.
— Зачем тебе вымя и херес? — осторожно поинтересовался Фима. — Вон лучше почитай про Годзиллу. Увлекательная вещь. Рекомендую. Читал — плакал: «И он вошел в нее, как нож в масло». Это же поэма! А вот это… — он судорожно пролистнул книжку: «Годзилла трепетала в его объятиях, как влажное белье на ветру. „Укуси меня, съешь меня, я твоя!“ — шептала она пылкому мавру под жарким итальянским небом. И хотя мавр ни слова не понимал, она, в конце концов, все-таки получила свою порцию удовольствия. Что-что, а кусаться и царапаться он умел здорово».
— И ты это читаешь? — подозрительно мирно спросила Соня.
Я снисходительно посмотрела на тетку. Интересно, что с ней будет, если сказать, что иногда я даже смотрю сериалы и пролистываю дорогие глянцевые журналы?
— Иногда.
— И?
— Что, и?
— КАК ты это читаешь? — недоумевала тетка.
— Молча и с удовольствием, — ответила я и хлопнула еще рюмашку коньяку. Гулять, так гулять!
…Мужичок крутился неспроста. Еще тогда, заметив его на остановке, Дина инстинктивно почувствовала: он пришел именно за ней. Звучит высокопарно, но что есть, то есть. Потом начались звонки: в трубке ТЯЖЕЛО перекатывалось дыхание. Ни слова, только дыхание. Ей казалось, что она улавливает даже запах анонима. Ваниль? Хлороформ? Он звонил в любое время дня и ночи: домой, на работу, друзьям, если Дина была в гостях. Звонки подкреплялись письмами. Она пару раз сменила электронный адрес, но он ее все равно находил. Он всегда знал, где она и с кем. Сообщения — туман и цитаты из песен. Ты будешь моей тысячу раз! Only you! Я хочу быть с тобой! Давай сегодня вечером поиграем в декаданс!
Сегодня он сделал еще один шаг. Следовательно, вскоре будет и второй. А потом и третий. Игра началась.
И что теперь? — задала она свой любимый вопрос. Ничего хорошего. Как, впрочем, всегда.
Итак, ей снова выпала черная карта. Таких календарных отметин судьба почему-то выдает намного больше, чем хороших. Жменя у нее автоматически увеличивается — соразмерно всем бедам и склокам. И кто бы помог разобраться, в чем дело: то ли характер у судьбы тяжелый, то ли у нее наступили критические дни длиною в вечность. Не понять.
Тошно. Вязко. Чувствуешь — никуда. Полный тупик.