А между тем даже Катя и то обогнала меня на этом пути, добилась признания. Может, и не той известности, о которой она сама мечтала, но всего за четыре года добраться до Европы и там чуть ли не утвердиться…
Как бы то ни было, там уже ее имя известно, чего не скажешь о нашей стране. Сколько уже имен наших соотечественников пришло к нам же именно оттуда. Взять тех же Дмитрия Хворостовского и Любови Казарновской…
А я? Подумаешь, охранное агентство! Если бы рядом со мной имелся человек, который подсказал бы мне, что делать дальше! Может, оставить свою фирму той же Любаше и направить свои стопы куда-нибудь в другой бизнес, где можно достичь успехов куда быстрее?
Вот чем я сегодня занимаюсь? Езжу туда-сюда по Катиным делам. И попутно размышляю о том, как бы мне достигнуть в жизни особых высот. Кстати, я же так и не позвонила подруге! Набираю номер Катиного мобильника.
— А я как раз набираю твой номер! — радуется она. — Ну что?
— Я сторговалась на ста десяти тысячах, — сообщаю ей без особых эмоций, словно десять тысяч баксов — так, ничего не значащая сумма.
— Здорово! — отзывается она и тут же решает: — Пять штук твои.
— Еще чего! — не соглашаюсь я. — Не знаю, правильно или нет, но на всякий случай я взяла у него аванс. Двадцать штук.
— Нормально, — успокаивает она, — но все равно здорово. Я ни за что не смогла бы с ним торговаться и вообще чего-то требовать.
— А мне ты что сказала?
— Чтобы немножко повысить твой боевой дух, — смеется она. — Кстати, я дома, и наши пацаны тоже. Слышишь, какой шум? Идет война между римскими легионерами и варварами.
— А что, они между собой воевали? Я вообще-то не помню.
— Я тоже. Да и нужно ли нам помнить? Они — будущие мужчины, им виднее.
— Так я еду к тебе?
— Конечно же, приезжай, — смеется она, — я вообще не понимаю, для чего ты сообщаешь по телефону то, что можешь через пять минут рассказать при личной встрече.
Приехав к Кате, я застаю на кухне накрытый стол. Подруга бросается ко мне с извинениями.
— Прости, но как привыкла когда-то сидеть с друзьями на кухне, так и гостиной почти не пользуюсь. Тем более что мальчишек я покормила, и если в гостиной они бы видели, как мы с тобой пьем, то на кухню пройти лишний раз они поленятся. Сто тысяч, подумать только! Никогда не думала, что мой муженек так расщедрится.
— Да погоди ты, — пробую я утихомирить торжествующую подругу. — Вот отдаст Самойлов все деньги, тогда и будешь радоваться.
— Отдаст, куда он денется!
Катя разделяет одну из привезенных мной пачек на две половины и сует мне в руки.
— Бери, заработала.