Трудно ею не быть, если в большой, преимущественно мужской компании всего две женщины — я да секретарша кого-то из москвичей. Мечта любой женщины — побывать в таком раю.
Мы же все уверены, что мужчин у нас в стране мало, всего ничего. На всяких там мероприятиях — к примеру, концертах, спектаклях чаще всего женщины в большинстве. А тут… Опровержение подобных утверждений, другой мир, где женщина чувствует себя именно женщиной, где ей все внимание и комплименты.
Меня приглашает на танец Найденов, на полсекунды опередив одного из инвесторов.
— Сори, — говорит он мужчине, — но сейчас моя очередь.
Он увлекает меня в центр зала, где топчется секретарша с немцем.
— Я и так слишком долго ждал. И вообще. Не для того я с тобой в Москву приехал, чтобы безучастно наблюдать, как вокруг тебя толпятся эти жеребцы.
— Вот как, оказывается, ты просто со мной в Москву приехал? Что вообще происходит, Найденов? Я, между прочим, глава пусть небольшой, но фирмы и подключаюсь к работе моих девочек только в крайних случаях. Я оставила свое дело на малоосведомленного человека, и все ради чего, ради твоей прихоти?
Он явно смущен.
— Почему сразу прихоти? Я предложил тебе работу. Между прочим, ее оплатил. Какие ко мне могут быть претензии? Разве желание клиента для тебя не закон?
— Закон.
— Тогда какая тебе разница, каким образом ты исполняешь свои обязанности?
Посмотрев в мои глаза, из которых прямо-таки выплескивается гнев, он добавляет:
— И потом, ничего ведь заранее не известно. А вдруг на меня кто-нибудь начнет нападать… прямо сейчас и ты закроешь меня своим гибким телом.
Не выдержав, я улыбаюсь. И в самом деле, мне все равно. Почти все равно, потому что я не привыкла тратить время зря, и мне жалко, что это делает мой работодатель.
Больше я не буду говорить на эту тему, но про себя решаю: в следующий раз на такую удочку не попадусь. Превращать свою работу в цирк никому не позволю. Захотелось ему, видите ли, приколоться. Нашел себе девочку-припевочку!
Однако, несмотря на то что я умею скрывать свои чувства, провести Найденова мне не удается.
— Я все-таки тебя огорчил, — говорит он. — И сам не знаю почему, но с тобой у меня все получается невпопад. Наверное, оттого, что я… робею.
— Что? Я не ослышалась?
— Не ослышалась, — нарочито тяжело вздыхает он. — Ты — такая знаменитая, такая титулованная, да еще и кандидат наук. Слушай, многие женщины к сорока годам такого не достигают, а тебе нет и тридцати.
Я ничего не отвечаю, но про себя сожалею, что все свои восхваления моих достоинств Михаил Иванович не позволил себе в присутствии Марины Константиновны. Вот бы она послушала!