Дверь в Огневушкину квартиру была закрыта. Монгол не стал звонить, постучался как можно деликатнее, чтобы не напугать девчонку еще больше.
– Эй, Огневушка, впусти меня!
Она не открывала очень долго. Монгол слышал за дверью какой-то шорох, чувствовал, что за ним наблюдают через глазок, – ждал.
– Это ты? – наконец послышался придушенный шепот.
– Нет, тень отца Гамлета! Огневушка, открой немедленно!
Дверь распахнулась практически в ту же секунду – он едва успел увернуться.
Девчонка жалась к стене, выглядела дико и затравленно. Монгол запер замок, набросил цепочку и только потом спросил:
– Кто это был?
* * *
– Кто это был, Огневушка?! В последний раз спрашиваю!
Иудушка тряс ее за плечи, ругался… У него горячие руки, когда он ее держит, не так страшно – пусть трясет, лишь бы не отпускал.
– Я тебя сейчас ударю. – Голос злой, и в глазах тоже злость.
– Не знаю!
– Знаешь! – От сильного рывка затылок больно стукнулся о стену, в глазах защипало. – Прости. Ты меня до белого каления доводишь, Огневушка. Я помочь тебе хочу.
Помочь? Она уже как-то отвыкла от помощи. От такой вот: злой, сильной, от которой хочется одновременно и плакать, и смеяться. Иудушкина помощь… Но другого союзника у нее нет. Только он знает про нее даже больше, чем она сама, и не боится оставаться с ней наедине. Даже отчим боится. Не признается в этом, но боится. Лия видела этот страх на дне его зрачков, в едва заметном подрагивании пальцев, в неуверенном и каком-то осторожном повороте головы. Отчим представлялся ей укротителем диких зверей: страх не показывает, но всегда начеку.
А этот… Иудушка, он не боится. И она его не боится, несмотря ни на что. И верит ему…
– Ну, будешь рассказывать? – На затылок ложится ладонь, тяжелая, нетерпеливая. Не угадаешь, чем закончится его нечаянная ласка. Может, как раньше: болью и унижением…
– Это долгая история.
Все, она решилась. Интересно, если сумасшествие поделить на двоих, его станет в два раза меньше?
– Я никуда не спешу. – Ладонь с затылка сползает на шею. Кожа от неловких касаний горит огнем, и дышать тяжело… – Тихо, Огневушка! Да не дергайся ты! – Прикосновения больше не неловкие. Иудушкины пальцы знают, что делают. Что они делают? – Вот, теперь порядок.
Как же она его сразу не почувствовала – свой медальон?! Зациклилась на чужих руках, на чужом дыхании и не поняла, что он уже с ней.
– Шнурок надо будет заменить. Я его пока просто на узел завязал.
Иудушкины глаза совсем близко: раскосые, непроницаемые, как железобетонная стена. Как же его на самом деле зовут? Александр?
– Спасибо. – Медальон жжет кожу так же, как недавно прикосновения этого… Александра.