— А муж не видел?
— Не знаю. Скорее всего, нет. Ничего не сказал.
— А я бы хотел, чтобы увидел.
— Зачем?
— Что бы не осталось больше непоняток. Я все рвался с ним поговорить, но потом подумал, что ты расстроишься. А тебя я меньше всего на свете хотел бы расстроить.
— Ты пока так ничего и не решила?
Как и предполагалось. Он задает вопросы, на которые больно отвечать. Но имеет право знать ответы. Это она не имеет права так терзать его, она жестока. Все считают ее жестокой. А как быть не жестокой, когда как не реши, все равно будут пострадавшие?
— Миш, а ты вот все про меня, а твои как? Твоя мама разве рада будет, что ты живешь с неразведенной женщиной, старше тебя на пять лет к тому же? Ты об этом не думал?
— А при чем тут все это? — Миша искренне удивился. — Моя матушка? Да ей-то что? Она всегда говорит — женись, женись! Ей главное, что я сделал выбор, думаешь, станет спорить? Да ни за что.
— Это тебе так кажется. Ты ведь с ней не говорил обо мне.
— Да она знает. Ну, про мужа, допустим, не говорил, но остальное знает. Так что зря ты. Решение теперь только за тобой. Ты должна решить.
— Я пыталась, Миш. Сказала Толику, что ухожу.
— Правда? Сказала? И что?
Он сел и выпрямился. Глаза заблестели.
— А ничего, Миш. С ним такой приступ астмы приключился, что пришлось в больницу ехать. Чуть не задохнулся.
Сник. Понял, к чему она ведет.
— И что ты?
— Поехала с ним. Пообещала ему все же дождаться осени, когда он защитится. Иначе он не выдержит двойной нагрузки — развод, защита. Его астма доконает тогда.
— Он манипулирует тобой. Он все время будет находить предлог не отпускать тебя. Ты что, не понимаешь? Он просто не хочет тебя отпускать?
Она отвернулась.
— Лика, милая, котенок, так не может продолжаться долго. Ты должна что-то решить.
— До осени. Только до осени, Миш. Он хороший человек, я не могу с ним по-свински поступить, пойми меня. Это мне же рикошетом вернется. Нельзя людей обижать, надо по-хорошему, мирно…
— Но тебе все равно придется это сделать! Как ты себе представляешь свой уход?
— К тому времени он привыкнет. И это будет не так больно.
— Чушь! Фигня все это, Лика. Ты обманываешь себя.
Он вскочил на ноги и стал расхаживать вокруг. В голове не укладывалось. Семейка ее мужа нашла теперь предлог — его болезнь, и теперь будут этим манипулировать, зная натуру Лики. Она жалостливая, совестливая, она пойдет у них на поводу.
Она вновь прикрыла глаза. Только на этот раз не улыбалась.
— Лика, не обижайся.
Он вновь присел рядом с ней.
— Просто мне надоело ждать. Я хочу видеть тебя каждый день рядом со мной. Хочу засыпать с тобой, просыпаться с тобой. И я… я ужасно тебя ревную к нему.