— Нет, он подошел сзади, сэр. И все время оставался сзади — я ничего не видела.
— Расскажи нам, что произошло, с самого начала, — обратился к ней Джон.
Молодая женщина, чьи щеки сейчас уже окрасились легким румянцем, поднесла руку к глазам, чтобы вытереть слезы.
— Я забрала свой браслет у мастера Годфри, в доме рядом с вашим. Потом, раз уж я оказалась так близко, то решила зайти в собор, чтобы помолиться в усыпальнице Святой-Мэри, ведь так звали мою дорогую мамочку.
Даже в таком состоянии она не говорила всей правды, не упомянула о причине, неожиданного прилива набожности, но сестра Мадж одобрительно закудахтала при виде такого благочестия девушки.
— Я вошла в собор и помолилась — там находилось несколько прихожан и священников, но, если не считать свечей у алтаря, было уже темно. Потом я пошла домой.
Джон был озадачен.
— Но как ты оказалась с северной стороны собора? Это же какое расстояние тебе надо было пройти от дверей собора?
Кристина поморщилась от боли в покрытой синяками шее.
— Я воспользовалась маленькой дверью в основании Северной башни. Я хорошо ее знаю, поскольку часто бываю в соборе. Я предпочитаю его маленьким часовням города,
Джон взглянул на шерифа, на лице которого промелькнула тень неудовольствия. У обоих была веская причина знать о существовании этой двери в башне, потому что всего несколько недель назад Джон ущемил самолюбие своего шурина, поймав убийцу, который проник сквозь эту дверь в святилище.
— Снаружи лежали большие кучи новых камней, которые я не заметила раньше. Я пробиралась между нами, как вдруг меня схватили сзади. Кто-то прыгнул мне на спину и повалил меня на землю.
Впервые за все время слезы хлынули ручьем, и Джон пожалел, что Матильды нет рядом.
— Он схватил меня за горло, обвив руками шею со стороны спины. Мое лицо оказалось в грязи, я не могла кричать из страха и боясь, что меня задушат. И было темно — так темно! — Кристина всхлипнула, эти воспоминания навертка будут преследовать ее до конца дней.
— Вам нужно так допрашивать ее именно сейчас? — строго спросила монахиня.
— Последний вопрос, Кристина, он имеет очень большое значение. Ты не слышала и не видела ничего, что могло бы навести на мысль о том, кем был нападавший?
Она жалобно ответила:
— Ни слова, ни звука — только тяжелое дыхание. Но он был таким сильным! Он разорвал на мне одежду, задрал на мне юбку и раздвинул ноги. Потом… боль…
Она разразилась плачем, и сестра Мадж подтолкнула шерифа и коронера к двери своими мускулистыми руками.
— Вон! — повелительно произнесла она.
Когда дверь в спальню закрылась, она обернулась к обоим законникам.