Когда он наконец добрался до лавки врачевателя, к нему вернулось благоразумие. Вспыхнув от стыда, он убрал руку с рукояти кинжала и встряхнулся, сообразив, как нелепо и даже смешно вел себя. Такое впечатление, что именно близость к аптеке отрезвила его, заставив вспомнить о врачебной этике. Эдгар был искренним и честным молодым человеком, он читал о греке Гиппократе, отце всех врачей, который учил, что самое главное для целителя- здоровье его пациента. Он в смущении тряхнул головой, отгоняя дьявольские мысли, и распахнул дверь лавки.
Пахнувшие на него знакомые ароматы трав и бальзамов, изученная до мелочей и любимая обстановка мгновенно вдохнули в него спокойствие; У прилавка стояла женщина с маленьким мальчиком, покупавшая целебную мазь, которую Николас заталкивал костяным шпателем в крошечную деревянную бутылочку.
— Что вы думаете об этом, мастер Эдгар? Взгляните на руки этого молодца.
Николас был хорошим учителем и делился со своим учеником наблюдениями за каждым пациентом. На мгновение Эдгар позабыл свои тревоги и занялся постановкой клинического диагноза. Быстрый взгляд на кожу ребенка, покрасневшую на перепонках между пальцами, подсказал ему, что это чесотка.
— Правильно, Эдгар. А о чем бы ты спросил эту добрую женщину?
Ученик повернулся к встревоженной женщине, жене торговца с Мэри-Арчез-лейн:
— У вас есть еще дети, мадам?
— Еще трое мальчиков и девочка.
— Тогда помажьте и им руки этой мазью, потому что если они еще не заразились, то скоро это произойдет. Не помешает также осмотреть и другие места: не появились ли еще где-то такие вот чешущиеся пятна, хотя выше шеи смотреть необязательно, голову эта болезнь никогда не поражает.
После того как женщина, взяв мазь, ушла из лавки, Николас одарил своего ученика лучезарной улыбкой за проявленный медицинский талант и сообразительность. Аптекарь был коротышкой лет сорока, с бледным и одутловатым лицом и преждевременно поседевшими волнистыми волосами. Пять лет назад его поразил паралич лицевого нерва, и с той поры левый уголок рта и левое веко у него опустились вниз, а щека обвисла, как пустой кожаный мешочек. Рот аптекаря закрывался теперь плохо, и из уголка текла слюна, которую он постоянно вытирал тряпочкой. Николас поинтересовался, как идут дела в доме Риффордов, и искренне посочувствовал нынешнему положению Эдгара.
Молодой человек из Тошпема был его единственным учеником, и Николас старался быть добрым и внимательным учителем, на что Эдгар отвечал прилежной работой и усердным учением. Некоторое время они говорили об ужасном происшествии, оставаясь в неведении относительно того, что еще более жуткая история разворачивалась всего лишь в нескольких сотнях ярдов от них, в монастыре Святого Николаса. Вскоре Эдгар принялся за работу, проверяя бутылочки и баночки и наполняя пустые новыми лекарствами.