Когда я приехал в Москву был апрель, и было холодно. Холодный ветер дул в ноги сквозь туфли. Я вышел на Казанском вокзале со спортивной сумкой, в которой у меня лежали подарки для моих близких людей в Плотицино. Меня никто не ждал, я не отправил телеграммы, я просто приехал. Приехал наугад. Я даже не знал, живут ли мои родственники по старому адресу. Это было риском остаться одному по приезде среди незнакомых людей и неким безрассудством. В Москве же я совершенно не думал об этом. Меня встретило серое, дождливое небо и гвалт прохожих.
Москва оглушила гудками автомобилей, всем этим мельтешением красок, цветов, звуков и запахов. Я долго сидел в фойе Казанского вокзала: в этом самом белом помещении с пластиковыми стульчиками и высокими живыми пальмами в кадках. Я смотрел на людей и понимал: изменились они очень и очень здорово. Более беспокойные: все куда-то торопятся, все всем некогда. Сумасшедший муравейник, состоящий из рук, лиц, рук, ног, лиц и опять ног, и снова рук. Но мне нравится смотреть на людей. На то, как они одеты, как они разговаривают, как они роняют сумки, подхватывают с пола упавшую мелочь, толкаются и ходят в туалет за 15 рублей. Как звенят русские монетки в их протертых карманах.
Картинка № 1. Впереди меня стоит полненькая пожилая женщина с большими сумками, и в ее лице я вижу что-то знакомое, что-то щемящее и близкое. Откуда? Сам не знаю. Но так оно и есть. Она пересчитывает мятые сторублевые бумажки. Некрасиво слюнявит языком пальцы и облизывает губы. Картинка № 2. Вот поп просящий милостыню. Русские голубые глаза. Кроткие глаза, говорящие: «убей меня, и я тебе все прощу». Черная плешивая бородка с проседью в середине. Трясущиеся худые, непонятно чем расцарапанные, руки. Над верхней губой справа толстая жирная родинка. Он крестится, кому-то кланяется, и идет дальше – к метрополитену. Нужное дело – собирать деньги на храм. А может быть на водку, а может быть на хлеб. Кто его знает, зачем ему нужны деньги.
Я встаю и иду к метро на станцию «Комсомольская».
Красная площадь как всегда потрясает. Москвичу она кажется привычной. Но только не тому, кто живет в отрыве от Родины в течение почти более семи лет и приезжает на короткое время (как я теперь понимаю белоэмигрантов!), чтобы вспомнить главное. Приятно видеть, что красные советские звезды сменили на золотых двуглавых русских орлов. Только на самой большой башне с курантами все еще стоит большая пятиконечная звезда. Собор Василия Блаженного в 2004 году был на реставрации. Купола были затянуты зеленой сеткой. Александровский сад тоже закрыт. Можно видеть только деревья за его оградой. Накрапывал мелкий холодный дождик. Площадь почему-то загородили решетками по проходу к Мавзолею: последнему саркофагу коммунизма.