На следующий день в девять утра новый шофер Малькова подвез их на отремонтированном «Вольво» к зданию РУОПа. Пройдя необходимую процедуру проверки документов, они поднялись на третий этаж, в кабинет Мостового.
— Ба, знакомые все лица, — усмехнулся Мостовой, положив зажженную сигарету в пепельницу, — можно ли было предполагать, что не пройдет и двух лет, со дня дела фирмы «Рондо», как вы снова окажетесь у меня в кабинете, но уже совсем в другом качестве. Теперь уже не охотника, а жертвы.
— Я не до конца понимаю о чем вы говорите, — хмуро произнес Мальков, присаживаясь на стул рядом со столом Мостового, — никаким охотником я никогда не был.
— Да ладно, целку из себя строить, — грубо ответил Мостовой, махнув при этом рукой, — докажи мы тогда твою виновность по делу о шантаже и вымогательстве, а также умышленном нанесении тяжких телесных повреждений, глядишь может ты не был бы жертвой сейчас. Мотал бы свой пятерик в каком-нибудь уютном гнездышке на севере. С твоими-то бабками тебе наверняка и камеру с телевизором выделили бы и телок водили каждую неделю.
Поняв, что ситуация накаляется, в разговор решил вмешаться Игорь:
— В нашей стране, — сказал он, — вся жизнь так устроена, сегодня ты жертва, а завтра — охотник, и наоборот.
— Ладно, кончай философствовать, — сказал Мостовой, — давайте займемся делами, а они, как известно, у нас с вами, скорбные.
Мостовой положил перед Мальковым чистые листы бумаги и авторучку.
— Расследование о покушении на вас и члена совета директоров АО «Малькус» — Семенова, передано в РУОП и им поручено заниматься мне. Кроме этого, господин Дубровин передал нам информацию о том, что за несколько дней до покушения на вас, на ваш офис был совершен бандитский налет. Группа вооруженных людей в масках, ворвалась в здание фирмы, шантажировала вас и принудила подписать бумаги, лишающую вас части собственности. Этих материалов в деле переданном нам нет. Я хочу, чтобы вы изложили сейчас эту информацию на бумаге.
— Есть ли в этом необходимость, — спросил Мальков, — ведь не факт, что менты, трясшие меня накануне, являются теми людьми, которые покушались на меня через несколько дней.
— Не связать эти два факта и не рассматривать, как одну из версий, было бы не профессионально, с точки зрения ведения следствия. К тому же, сам факт, рано или поздно, все равно станет достоянием гласности, поэтому давай не тяни пиши все, что помнишь.
Мальков взял авторучку, подвинул к себе чистые листы бумаги, после чего, кинув взгляд на Мостового произнес:
— Вы со всеми грубо так разговариваете или только со мной, по старой памяти?