— Мужчина с бородой, в очках?
— Нет, без бороды и очков. Лет сорока пяти…
— С какого числа Авдеева освобождают с работы?
— Резолюция с завтрашнего дня. Билет он уже взял через Челябинск, Куйбышев, Пензу, Поворино, Харьков. Поезд отправляется в двадцать часов две минуты.
— Вы сможете направить Лунева в Ново-Оськино к Остапу Журбе?
— Если это нужно, конечно. Когда мы выезжаем в Слободку?
— Как только Гаев вернется из тупика Клевцова. Думаю, что обыск результатов не даст.
— Возможно. Но вы учтите, «Маклер» ушел от Ежова в спешке, мог наследить.
— Такой матерый следов не оставляет.
— Вы что-нибудь утром ели?
— Признаться, не успел.
— Пойдемте в буфет.
Мы молча и торопливо завтракали, когда за нами пришел Лунев.
По дороге он успел доложить:
Взяли «Магду» на шоссе в Невьянск. В такси она успела сунуть за сиденье записку, написанную Ежовым на туалетной бумаге. Водителя такси захватили с собой. Он говорит, что машину она заказывала до Невьянска, а «Магда» уверяет, что до Верхней Пишмы, у нее там тетя. А записку она и не видела! И знаете, так таращит глаза, что они вот-вот вывалятся.
Возле кабинета сидела Тутошкина, а напротив нее водитель такси. Между ними прогуливался старшина. Женщина, глядя в ручное зеркальце, подводила помадой губы.
«Готовится к бою», — подумал я и спросил:
— Фамилия таксиста?
— Ремизов Иван Сергеевич, — ответил Лунев.
В кабинет вошел Ремизов, он производил впечатление человека, разбуженного среди ночи, был неряшлив и с застывшим недоумением в глазах.
— Садитесь, Иван Сергеевич, — пригласил я и, глядя на него, улыбнулся.
По-своему истолковывая мою улыбку, он развел руками.
— Вот ведь какая история может получиться…
— Ничего с вами не случилось, деньги по счетчику вы получите полностью, ну, а помочь следователю, думаю, ваш долг. Не так ли?
— А как же! На этом стоим!
— На чем стоите?
— Выполнить долг и прочее…
— Скажите, Иван Сергеевич, почему вы поначалу не хотели ехать с гражданкой Тутошкиной?
— У нас, у таксистов, закон — чтобы сорок километров, дальше ни-ни, а ей под самый Невьянск, к храму Всех Скорбящих. Знаем мы эту церковь — почти восемьдесят километров. Она говорит, полчаса стоянки оплачиваю и обратный рейс. Я подумал — подходяще, согласился, почти суточный план, за пять часов смотаюсь!
— Евгений Корнеевич, пригласите Тутошкину.
Он вышел, и я спросил Ремизова:
— Сколько у вас на счетчике?
— Два рубля шестьдесят копеек.
С Луневым вошла Тутошкина, кокетливо кивнула, поправила локон на лбу и села в кресло.,
— Мелания Егоровна, куда вы заказывали такси?
— Врать не стану — ко Всем Скорбящим.