- Дима! Прекрати! Уронишь ребенка! – испугалась мама, подбегая к нему и выхватывая меня у него из рук.
- Нашли ребенка, девять лет ему уже скоро будет, наверное, - рассмеялся Дима, и уже обращаясь ко мне, сказал подмигивая. – Понравилось?
- Еще бы!
Так он у нас и поселился. Я иногда заходил в комнату к Диме, и, слегка приоткрыв дверь, смотрел на него. Он всегда сидел, чуть наклонившись, настольная лампа отбрасывала свет слева направо. Он все время что-то писал, причем быстро и размашисто. Тогда я еще не понимал, как человек может писать так быстро. Иногда хотелось зайти к нему в комнату, но я не решался.
Однажды он вдруг повернулся в сторону двери, видимо почувствовав мое присутствие:
- Артемка, иди сюда! Давно стоишь там?
Я подошел к столу и встал слева, посмотрев на него. Настольная лампа делала его лицо светлее. У него были серые глаза. И тут он схватил меня и посадил к себе на колени.
- Сидеть лучше, чем стоять? Правда? – сказал он, улыбнувшись, и поцеловал меня в щеку. Это было неожиданно и приятно.
Он обнял меня слегка рукой и стал писать дальше. Изредка он переворачивал страницу книги, которая стояла перед ним. Я чувствовал, как он дышит мне в щеку, тихое ровное дыхание. От него хорошо пахло. Не так, как от отца. Пахло чем-то приятным, чем-то родным.
- Понимаешь, что я пишу? – спросил он, перевернув очередную страницу.
- Нет, у тебя почерк непонятный, – ответил я.
- Вот как...
Я обнял его и положил ему свою голову на плечо. Не знаю почему, но я заплакал. Наверное, оттого, что мой отец был не таким как Дима, кто знает. Даже сейчас я не могу сказать наверняка. Дима меня не отстранил, а наоборот прижал к себе еще крепче.
- Ты что это плачешь? – спросил он.
Я не отвечал, а еще сильнее разревелся. Наверное, я тогда промочил ему весь воротник рубашки.
- Ну, тихо, тихо, большой мальчик уже, а плачешь.
- Я не большой, – ответил я, всхлипывая. – Мне всего восемь.
- Ну, все, успокойся... Мальчики не плачут.
- Плачут.
Он продолжил писать. Я же пошмыгав носом, закрыл глаза, обнял его еще крепче, и видимо заснул, так как проснулся только утром, и в своей кровати. Дима меня туда отнес, видимо, попозже. Возле подушки лежал рисунок, на котором было нарисовано желтым карандашом большое солнце и красными печатными буквами написано: «С ДОБРЫМ УТРОМ СОЛНЦЕ!».
Это написал Дима перед уходом в институт.