В этот момент миленький колокол начал бить. Эрос вцепился в плечо Фанеса, точно перепуганная белка — всеми десятью ногтями.
— Т-т-т-титаны! Ат-т-такуют!
От неожиданности Фанес споткнулся и вынужден был схватиться за перила. Глубокий бас колокола накапливался в углах помещения, пронизывал мышцы, кости, вибрировал в пазухах носа и зубах, казалось, он даже мысли заглушал. Путь к бегству был только одни — вверх, поскольку за плечами неудачливых богов уже собрался довольно значительный хвост жаждавшей впечатлений туристской саранчи.
Наконец они достигли вершины башни и входа на обозревательную площадку.
— Ну тут и сквозняк, как на вокзале,— буркнул Эрос, стараясь пригладить свои локоны, разлохмаченные сильным ветром.
— Вон они,— прошептал Фанес, украдкой показывая на влюблённую пару, стоявшую рядом с ограждением. Как и положено влюблённым, они больше обращали внимание друг на друга, нежели на прекрасную панораму Старого города, простиравшуюся внизу. Олух как раз заботливо окутывал Мышку курткой, оберегая её от сквозняка.
— Идём, только осторожно.
— Как тут красиво, дорогой,— защебетал Эрос, входя в роль пресыщенной куколки, отмечающей очередные пункты в путеводителе Паскаля. Оскалив жемчужные зубки, он небрежно стал перемещаться к краю площадки, где весело развевались соломенные пряди Мышки. За ним двигался неискренне улыбающийся Фанес, он держал руку в кармане, точно гангстер, стискивающий в потной ладони пистолет.
* * *
Эрос в очередной раз пришёл к выводу, что Фанес переживает какой-то кризис. Слишком уж серьёзно он отно-сился к делу. Работа работой, конечно, но из всего следует, по мере возможности, извлекать какое-нибудь удовольствие. Между тем бедолага мучился, как обслуживающий персонал водопровода в Тартаре,— кретинки, они ж только через четыре года сообразили, что этот номер с черпанием воды ситом был всего лишь шуткой. Вот и Фанес вошёл в мученический режим и застрял в нём по самое «не могу». Эроса же, наоборот, несмотря на его жалобы, ситуация только забавляла. В итоге всё свелось к внепрограммному осмотру Гданьска. Сейчас, например, можно при случае полюбоваться очаровательными пейзажиками — старинные узкие улочки, красные покатые крыши домиков, позеленевшие медные крыши соборных башенок, ратуша с четырьмя циферблатами и курантами...
Эрос подошёл к ограждению и оглядел представленный его вниманию вид.
Башня костёла с достоинством наклонилась слегка вперёд. Эрос судорожно вцепился в предохраняющую сетку, у него вырвалось какое-то нечленораздельное кваканье. Башня выпрямилась на долю секунды, чтобы снова отклониться, на сей раз назад. Эрос, намертво впившись в ячейки сетки побелевшими от усилия пальцами, опустился на колени, издавая писк, точно стекло, терзаемое пенопластом. Нечто внутри его сознания пришло к выводу, что и так уже не владеет реакциями тела и остаётся только пассивно наблюдать за происходящим и ругаться на греческом, латинском, испанском и ещё паре других языков. А всякие странные скользкие вещи, которые в настоящее время являлись его внутренностями, перемещались абсолютно беспорядочно и вообще явно хотели удрать.