— А что я тут, собственно, делаю?
Она всматривается в своего спутника, который только потерянно качает головой.
— Странно, я совершенно трезв, а ничего не помню.
— А зовут-то тебя как?
— Анджей.
— Очень приятно, Эвелина.
— Похоже, мы хорошо погуляли. Отвезти тебя домой? Я оставил машину на парковке около банка.
— Конечно. Спасибо.
Пара удаляется прогулочным шагом. Одинокий кот побежал было за ними, но потом, разочарованный, передумал. На лосося рассчитывать явно не стоило.
* * *
На вершине башни Моряцкого костёла стоят двое молодых людей. Они очень похожи друг на друга: идеально сложённые, мускулистые тела, кожа покрыта золотистым загаром и копна кудрей цвета бронзы вокруг лиц с классическими античными чертами. На одном голубой хитон и сандалии, на другом — вылинявшие джинсы до колен и кеды. За спиной у них внимательный наблюдатель смог бы разглядеть туманные радужные крылья, едва заметные при дневном свете.
Эрос легко вскочил на барьер и развёл руки над пропастью.
— О-го-го! Я король мира!
— Ты понимаешь, что ведёшь себя по-детски? — рассмеялся Фанес.
— Да! Но я должен был так сделать. Иначе это не давало бы мне покоя следующие сто лет! Не позволю, чтобы какая-то глупая башня такие шутки со мной проделывала! Нету у меня акрофобии! Я летаю! — И золотистый Бог Любви в обтрепанных джинсах кинулся в воздух, точно пловец в воду.
— Летает, болтает, всё в ажуре,— прокомментировал Фанес, пускаясь за ним следом.
* * *
В укромном закутке под аркой Зелёных Врат страстно целуются двое городских полицейских.
— Только я не педик! — предупреждает один, оторвавшись на мгновение, чтобы перевести дыхание.
— Да что ты,— бормочет его напарник.— Ведь ты даже зеркальца не носишь.
P. S. Дорогие мои российские читатели, все места, улицы и рестораны, где побывали Эрос и Фанес, на самом деле существуют в моём городе или существовали до недавнего времени. В Моряцкой базилике действительно висит утопленница, на Длинном Тарге всегда множество голубей, колокольный звон в костёле я слышала лично, а на территории Весьма Важной Институции живут утки. Вы сами можете в этом убедиться, если приедете в Гданьск.
Эва Бялоленьская
"Дверь в..."
(перевод с польского Маргариты Бобровской)
На написание этого повествования меня вдохновил цикл картин художника-сюрреалиста Здислава Бексиньского. Пусть оно послужит данью уважения уже умершему творцу.
Лестничная площадка в этом доме была точно с картинки.
Пётр видел когда-то такую картину в галерее, хотя, по прошествии многих лет, уже не мог припомнить фамилии художника. Наверняка кто-то не слишком известный. Зато он прекрасно помнил грязно-бурый свет, льющийся на зрителя из высокого узкого окна над входными дверями. Окно больше напоминало бойницу, тем более что углы представленного на полотне помещения тонули в полумраке. Кисть художника небрежно выловила из пригашенных теней очертания перил, одну или две ступени и какую-то рухлядь в углу — это мог быть и сломанный зонтик, и лапы паукообразного монстра. Не то сюрреализм, не то плохая открытка из довоенной фабричной Лодзи.