Ваня Герасимов при такой интенсивной учебе волновался, на веснушчатом носу появлялись мелкие капли пота. Свиридов нагрузки переносил легче. Он был выше среднего роста, обладал большой физической силой и закалкой, спокойно мог перетаскивать траки гусениц, снаряды и четырехпудовые аккумуляторы. Проще говоря, это был богатырь, а проницательный взгляд голубых глаз говорил об уме и волевых качествах. Механик-водитель Ваня был среднего роста, с правильными чертами лица, карие глаза его светились юмором, но и под бомбежкой страха в них не было — для солдата это главное качество. На нас с Валерием новички произвели хорошее впечатление. И мы не ошиблись, вскоре наш вывод был подтвержден в бою.
В ночь с 19 на 20 ноября полк вместе с 70-й мехбригадой полковника Сиянина был переброшен в район Брусилова — райцентра Житомирской области, с задачей остановить наступление крупной танковой группировки противника: своим клином она уже достигла Краковщины и рвалась в сторону Киева.
К Брусилову мы вышли ночью. Замначштаба капитан Архипов показал нам позиции батареи, и в темноте, не ожидая рассвета, мы начали занимать оборону. Мой взвод, состоящий из двух самоходок СУ-85, был поставлен на опушку леса двумя километрами южнее Брусилова, фронтом на Морозовку, занятую немцами. С Погорельченко выбирали позицию для каждой самоходки, ночь была очень темной, изредка сквозь свинцовые тучи проглядывали клочки темно-синего ночного неба с блестками звезд и яркой луной, на мгновение освещая высоту, прикрывающую Морозовку и Краковщину.
Правее сзади нас оборудовалась рота 120-мм минометов; впереди, тоже правее, обустраивался взвод 45-мм противотанковых пушек. Самоходки комбата и Русакова окапывались юго-западнее. Главные силы полка укреплялись на западной опушке леса, у окраины Брусилова. И вдоль опушки леса занимали широкие участки обороны малочисленные подразделения мотобригады. Подумалось: ожидается контрудар, а полк разбросали повзводно. Для довольно широкого участка обороны сил было явно мало, даже с учетом пехотинцев 70-й дивизии на переднем крае.
В предутренней заре восточный ветерок доносил отовсюду солдатский говор и стук лопат. Оба мои экипажа почти без отдыха работали всю ночь, иногда падая на дно котлована от обстрела — со стороны хутора бил миномет и от Морозовки огибали высоту трассирующих очереди крупнокалиберного пулемета. Грунт, к счастью, оказался супесчаным, легким, и к рассвету мы успели отрыть и замаскировать окопы на основных и запасных позициях, правда, без щелей для экипажей. Лица у всех стали лилово-красными, от комбинезонов шло интенсивное испарение, но никто не признавался в усталости. Только загнали самоходки в окопы и хотели отдохнуть, как появились шофер ефрейтор Устин Кириллов и повар рядовой Алексей Яранцев — привезли завтрак. Ели молча, каждый думал о своем. Меня волновал один вопрос: бой предполагался неравный, тяжелый, как выдержат испытание первым боем Иван и Николай? Последний, правда, получил уже некоторый боевой опыт в разведдозоре помначштаба Степанова.